Форма старшей школы Хаято не очень нравилась, но у нее был неоспоримый плюс - под мешковатым свитером удобно было носить пояс с оружием. Хоть в последнее время оно и не было нужно, ему было спокойнее иметь динамит при себе. Спокойные дни казались прелюдией к буре, и он ждал ее с некоторым нетерпением, поглядывая в окно класса на высокое прозрачное небо без единого облачка. Солнечные летние дни в школе тянулись медленнее жвачки, а уроки были скучны. Ничего нового, что он не прочитал бы уже в учебниках, преподаватели сказать не могли, и на уроках Хаято спал, думал о чем-то своем или вот как сейчас - пялился в окно, думая о чем-то своем и черкая ручкой в тетради. Пожалуй, нужно будет добавить еще селитры... Шторм в тот день так и не начался, но высокое прозрачное небо затянули пеленой облака - близился сезон дождей. Отврательное время года, если подумать... И порох отсыревает от влажности. Хотя под звуки дождя не так скучно было лежать в постели в полупустой комнате, но рояль из-за вечной мороси начал звучать иначе - гулко и тяжело, каждым звуком вдавливаясь в голову. И голова ныла от переполняющих ее в дождливые ночи мыслей. С его идеальным слухом не так-то просто было уснуть, пока фальшивят за окном капли, прыгающие по крышам и толпой скатывающиеся в водосток. В дождливые дни волосы у Хаято забывали о том, что на них должна действовать гравитация, и стояли дыбом. В школу он приходил в шапке, привычно игнорируя замечание учителя, и ложился на парту, укладывая под голову сумку с учебниками. Демонстративное безразличие к происходящему, - Десятый был в другом классе в этом году, и без него Хаято не видел смысла делать вид, что он хоть сколько-то заинтересован в учебном процессе, - раздражало учителей, но ему было все равно. Ночью ему опять не спалось, дождь не переставал идти, голова болела, а внутри с внушающей теперь страх решительностью скручивалось предчувствие бури. Хаято уже не был так уверен, что хочет ее дождаться. Даже ветер пах иначе теперь - морем, солью и мокрой землей; грязью, расползающейся по площадкам и асфальту. Летние занятия в бассейне были отменены, все вяло кидались мячами в спортзале. Хаято, не любивший толкотню с незнакомцами, которыми до сих пор оставались для него одноклассниками, ушел на крышу. Там было мокро и грязно, наверное, поэтому Хибари ей побрезговал. Хаято на крыше было лучше, чем в душных классных комнатах - из-за дождя на улице было холодно, и окна почти не открывали, чтобы ученики не простыли. Стекла в классах от этого были мутные, запотевшие. Хаято иногда оттирал для себя кусок окна, смотрел на дождь и снова укладывался головой на парту, мало прислушиваясь к бубнящему учителю. Его не очень любили, но из-за высоких оценок терпели, чтобы потом хвастаться на школьных собраниях учеником, попавшим в списки лучших по стране. Хаято до этого не было никакого дела, он ждал окончания уроков, момента, когда они все втроем окажутся вместе и пойдут под зонтами по мокрым хлюпающим улицам к дому Десятого. Не смотря на то, что на календаре было лето, Хаято кутался в толстовку, надетую поверх школьного жилета. В летнюю форму жилеты не были включены, но Хаято все равно носил свой, с гербом школы слева на груди, потому что одежда в Японии была вся из синтетических материалов и совершенно не грела в промозглые дождливые дни холодного сезона. Бейсбольный придурок, в отличие от него, не носил ничего кроме рубашки с короткими рукавами. Она сохла быстро. Дождь Ямамото нравился, и под ним этот идиот ходил без зонта. В такие моменты Хаято наверное убить его готов был за этот неискоренимый оптимизм, которому не мешал ни холод, ни слякоть, ни дождь по ночам, ни отвратительное предчувствие внутри, хотя уж кто-кто, а Хаято не был склонен к предчувствиям, хотя и верил в них (при нынешнем уровне развития научного прогресса, когда человечество еще даже свою планету до конца не изучило, сложно было ожидать от науки всезнания - ведь, если подумать, даже пламя обычные люди не считали частью реальности, когда он не мог свою реальность без этого пламени представить). И тем не менее, это ощущение беды подавляло его, и от этого Хаято становился только более раздражительным, и единственными, кого миновал его гнев, были Десятый и синьора Савада. Ямамото и Ламбо от него доставалось больше всего, но иногда Хаято казалось, что они делают это специально - Ямамото, по крайней мере. Ламбо был раздражающим круглые сутки вне зависимости от того, насколько хорошее или плохое у Хаято было настроение. Он был благодарен этим идиотам, которые давали ему возможность снизить давление внутри, хотя ни за что бы не повторил своего признания вслух. Они играли в "Драконы и Привидения", новый файтинг, где игрок мог выбирать себе бойца не из числа антропоморфных созданий (Хаято выбрал каппу и кинул джойстик Ямамото, сам наблюдая за игрой и азартно болея за юркого дракона Десятого), когда в комнату зашел совершенно мокрый синьор Савада, с которого потоками лилась вода, а за ним бежала синьора Савада с полотенцем. Вытерев полотенцем лицо и волосы, синьор Савада сел в сейдза, и вид у него был мрачный, отчего предчувствие бури внутри Хаято связалось узлом и болезненно заныло. Даже Десятый с Ямамото отложили джойстики, пусть лицо у Десятого при этом выражало недовольство. Он не очень любил своего отца, насколько Хаято знал. Но сейчас не стал спорить и пытаться выгнать синьора Саваду из комнаты, а приготовился слушать, что бы тот ни собирался сказать. Реборн-сана в комнате не было, с неделю назад ему пришлось уехать по срочным делам, хоть Десятого он оставлял с неохотой и наказал перед его возвращением сделать домашнее задание. Десятый листочек с одним-единственным пунктом "1. Стать Нео-Примо боссом Вонголы" смял и долго возмущался посланием Реборн-сана, и Хаято его понимал - зачем ему становиться кем-то, кто он уже есть? Формальности имели значение только для тех, кто не был знаком с Десятым лично, по мнению Хаято. Остальные уже считали его полноправным наследником семьи. Синьор Савада достал из-под мокрого пиджака кожаный футляр-тубус и передал его Десятому. Внутри был пергамент, отмеченный пламенем предсмертной воли, но Хаято даже не сразу разглядел это пламя, таким блеклым, почти прозрачным оно было. - Девятый болен, - хрипло сказал синьор Савада, цепким взглядом следя за лицом сына. - Он вызывает тебя к себе, если ты считаешь себя частью его семьи. Колебания Десятого видны были даже Хаято, хотя он обычно не очень-то разбирался в том, что чувствуют окружающие - по большей части, это не имело никакого значения, как и сами окружающие. Наконец, Десятый прикрыл глаза, стискивая пальцы так, что пергамент в них хрустнул. Голос у него дрожал. - Когда?.. - спросил он нервно и, прокашлявшись, продолжил. - Когда нужно выезжать? - Немедленно, - ответил синьор Савада. В комнате было так тихо, что через приоткрытую дверь Хаято услышал работающий в гостиной на первом этаже телевизор. - Уважаемые жители Намимори, пожалуйста, будьте осторожны, покидая свои дома. С северо-запада на город надвигается тайфун. Предчувствие бури, свившее внутри Хаято гнездо, ожило, воспряло духом и захватило его целиком. Было пятое июля, за две недели до окончания сезона дождей.
В Италию они полетели вчетвером, с ними увязался еще и Ламбо, соскучившийся по семье. Хаято бы его дома оставил, конечно. Перелет в тринадцать часов с тупой коровой под боком - это с ума сойти можно, он же весь самолет на уши поставит. Но Десятый, видя как краснеет от натуги рыдающий Ламбо, не смог ему отказать. Хаято смог бы конечно и по ушам дал бы еще, но прежде чем он кулак занес, Десятый уже решил брать Ламбо с собой, поэтому вроде бы и бить его было не за что. Только от штанов его отодрать сложно было, и брючина после Ламбо была вся в соплях, чем тот возгордился, тут же перестав плакать. Хаято себе поставил купить ему виноградных леденцов и выдавать за примерное поведение в определенные промежутки времени, может, хоть это сделает его потише, но на самом деле в самолете Ламбо уткнулся в блистер, у которого его посадили, и большую часть пути, когда не спал, не ел и не был противным, пялился на облака, а пересадки в аэропорту воспринимал с восторгом. И от этого восторга сбежал бы, если бы Хаято предусмотрительно не посадил его на детский поводок, за что получал неоднократные неодобрительные взгляды окружающих, зато был уверен, что поберег им всем нервы, а Ламбо - голову, которую наверняка кто-нибудь пнул бы - например, Хаято - если бы тот сбежал. В Риме было солнечно, громко, жарко. Пахло пылью и бензином, пока они ехали на встречающей машине прямиком в резиденцию Девятого. Ламбо в аэропорте встречали представители его семьи, так что, к счастью, он хоть здесь не путался под ногами. Поглядывая то в окно на ностальгичные пейзажи, то на Десятого, Хаято размышлял о том, что им предстоит, и как ему, Правой руке Десятого босса Вонголы, лучше вести себя в этой ситуации. Понятное дело, надо было поддерживать Десятого, что бы там ни случилось, но как? Это было неясно, поэтому он старался хотя бы не давать Десятому лишних поводов для волнения, и Ямамото, который раздражающе весело общался о чем-то с водителем, попросту игнорировал, пиная иногда в ногу, когда тот начал хохотать уж слишком громко. Не на праздник ехали, все-таки, мог бы проявить деликатность. Никто вокруг, правда, деликатность не проявлял - встречающие их шофер с телохранителем и машины сопровождения вели себя без того оттенка трагичности, присущего дому, в котором умирает дон. Хаято даже начал подозревать, что все это - розыгрыш или какая-то проверка, потому что не могло же быть так, чтобы из-за Девятого никто не переживал! Но уже в резиденции, по приближению к которой их сопровождающие мрачнели на глазах, Хаято понял, что их прежнее поведение было просто игрой, потому что Вонгола не имела права показывать слабость своим врагам и друзьям, которые очень быстро могли стать врагами, если почувствовав, что у них появилась возможность укусить кормящую их руку. У коридоров замка был запах слез, который Хаято чувствовал против воли, слыша все всхлипывания за неплотно закрытыми дверями и видя красные глаза служанок, снующих по резиденции. Девятый действительно был болен, и это была не шутка. Выглядел он постаревшим на десяток лет сразу. Под глазами старика залегли темные круги, а скулы болезненно заострились. Хаято подобрался поближе к Десятому, у которого у самого глаза были на мокром месте, готовый помогать и поддерживать. Помощь не понадобилась - Десятый выпрямился и сам подошел к старику, неловко, но вежливо поклонился. - Здравствуй-здравствуй, - голос у Девятого был неожиданно бодрый, но надтреснутый, и Хаято слышал в нем различимые хрипы от тяжести с дыханием. - Прости, что не встречаю стоя. Должны же быть у старости хоть какие-то преимущества. - Нет-нет, все в порядке, - быстро заверил его Десятый и, стараясь не смотреть в лицо умирающего, вытянулся, сверля взглядом пол. - Вы… вы звали меня. - Как видишь, мне недолго осталось, - с обезоруживающей прямотой сказал Девятый, переходя прямо к делу, - и мне нужно знать, не изменил ли ты своего решения отказаться от титула Десятого босса Вонголы. - Нет, - Десятый покачал головой, по прежнему не поднимая глаз. - Я не хочу быть… не могу быть боссом мафии. В комнате, которую можно было бы назвать залом за ее высокие потолки и длинные стены, повисла тишина, в которой, в свете пробивающихся сквозь шторы лучей, искрились мельчайшие частички пыли. Хаято мучительно пытался собраться с мыслями, но у него плохо получалось, в голове были одни лишь мрачные предчувствия конца.
- Вот как, - Девятый вздохнул и через силу улыбнулся. - Ну что же, Тсунаёши, это твой выбор, и я не могу сделать его за тебя. Спасибо, что ты все равно прилетел проведать старика, я рад тебя видеть. Надеюсь, ты останешься здесь на несколько дней? Десятый кивнул, и они втроем, вместе с непривычно молчаливым Ямамото, вышли из комнаты. Дождавшись, пока они выйдут в сад - у двери кабинета, чтобы проводить их, никто не ждал, и до балкона с лестницей они дошли сами, - Хаято остановил Десятого, поклонившись ему, и с решительным энтузиазмом, ненавидя себя в этот момент за лицемерие, попросил: - Когда мы вернемся, позвольте мне заняться подготовкой вашего переезда, Десятый! - Что?! - опешил босс. - Какого переезда? - Из Намимори, конечно, - как само собой разумеется, сказал Хаято, выпрямляясь. - Оставаться в городе будет небезопасно, ваша резиденция известна слишком большому количеству людей, и когда начнется война, вас найдут сразу же. - В-война?! - Вонгола - сильнейшая и влиятельнейшая из семей альянса, Десятый! - с некоторой гордостью заявил Хаято, но продолжение его речи уже не звучало так хвастливо. - Если семья лишится главы, борьба за власть уничтожит ее изнутри, и кем бы ни оказался новый лидер, он будет обязан убить вас, чтобы вы не могли представлять угрозу новому порядку, как наследник Первого босса и Хранитель колец Вонголы. - Убить?! - Конечно, мы этого не позволим, - поспешно и твердо сказал Хаято, - но в таком деле, как война за власть, не все участники решатся играть честно, и ассасины, посланные семьями, могут навредить гражданским. Поэтому я рекомендую сразу по возвращению заняться подготовкой переезда. - Зачем им меня убивать? - Десятый, наконец, собрался достаточно, чтобы задать не односложный вопрос. - Чтобы вы не имели возможности вернуться к власти, если передумаете и решите унаследовать дело семьи. - Но я не передумаю! - Никто в это не поверит, - жестко сказал Хаято. - В мире мафии сила - это власть, и что вы не желаете ее, когда все только к ней и стремятся, покажется невозможным для глав семей, которые могут претендовать на титул нового босса Вонголы. Десятый испустил полузадушенный невнятный всхлип, и Хаято, чувствуя себя последним мерзавцем, методично продолжил. - Кольца после официального отречения придется вернуть, они должны оставаться в семье и передаваться от босса к боссу, и если вы твердо решили покинуть Вонголу, то должны отказаться от них. Конечно, вы можете не беспокоиться, мы, ваши Хранители, будем защищать вас ценой собственной жизни! Это огромная честь для нас, и когда Намимори превратится в поле битвы, мы будем на вашей стороне. - Поле битвы?! Нет! - вскрикнул Десятый. - Должен быть другой выход. - Поэтому я и предлагаю вам поручить мне заботы о вашем переезде, - сияя улыбкой, сказал Хаято. - Ведь я ваша Правая рука! Я смогу наладить это дело так, что нас никто никогда не найдет, будьте спокойны, Десятый! - Никогда… не найдет? - голос у Десятого был вовсе не спокойный. - Это единственный выход, если вы не хотите участвовать в войне за власть. - И когда… когда война закончится? - неуверенно спросил Десятый, подозревая, каким будет ответ. - Возможно, если среди претендентов окажется кто-то достаточно сильный, чтобы уничтожить других прежде, чем убьют его самого, то через несколько лет, - подумав, предположил Хаято. - По моим представлениям, первые несколько лет боссы будут сменять друг друга один за другим, убивая до последнего члена семью предшественника. Но даже когда она закончится, я бы не советовал вам возвращаться. Новый босс может решить превентивно уничтожить вас, обезопасив себя от сильнейшего из законных наследников...
- Мне… мне нужно побыть одному, - поспешно сказал бледный Десятый и, развернувшись, побежал вглубь сада. Хаято, проследив за ним взглядом, бессильно опустился на корточки, утыкаясь лбом в колени. - Ты говорил правду? - спросил Ямамото над его головой. - А ты думаешь?! - взорвался тут же Хаято, подскакивая и сжимая кулаки. - Ты что, считаешь, я стал бы врать Десятому в такой ситуации?! Ты что, не помнишь то будущее, которого теперь не существует?! Оно может повториться! Оно может повториться прямо сейчас! Он цыкнул и отвернулся, скрещивая руки на груди. Ямамото рассеянно мял в ладони вытащенный из кармана бейсбольный мяч и подкидывал его на руке. - Вот как, - сказал он отстраненно без привычного оптимизма. - Война. Хаято передернул плечами. - Мы сильны, - сказал он уверенно. - Но, хоть я и ненавижу признавать это, опыта у нас слишком мало, чтобы противостоять людям, которые год за годом планировали и проводили операции по уничтожению так, чтобы их не заподозрила полиция. И Реборн-сан… Он, конечно, поможет. Он потрясающий. Но… его может не оказаться рядом. Как сейчас. - Вот как, - повторил Ямамото, и Хаято, сплюнув в траву, первым ушел в замок. Пришедшая в его жизнь буря оказалась вовсе не той, которую он ожидал.
В саду было пустынно и тихо, и совсем не ощущалось всей той гнетущей атмосферы, царившей в особняке. Тсуна остановился у высокой, длинной изгороди, там, где его вряд ли можно было заметить. И, схватившись за голову, со стоном осел на землю. "Война". Гокудера говорил об этом так спокойно, будто бы ничего особенного этом не было. Ну, подумаешь, придет к власти какой-то отморозок и убьет их всех - его, Тсуну, Гокудеру, Ямамото... Кеко. Нет-нет-нет, он этого никогда не допустит! Может, и правда куда-то уехать? Но куда и как? Он всю жизнь прожил в Намимори, родственников у них не было, а родители еще даже кредит за дом не выплатили! Тсуна снова застонал, зажмуриваясь и яростно ероша обеими руками волосы, и без того уже давно походящие на растрепанное воронье гнездо. Он защитит. Он защитит их всех, если что. Вот только то, что Гокудера сказал про кольца... Тсуна понимал, что это правда. Если он откажется от Вонголы, то он откажется и от колец. И все его хранители - друзья - тоже.Но ведь враги всегда становились только сильнее, чего стоила их последняя битва с Вендиче. Джагер, которому даже Занзас вместе с Бьякураном и Мукуро ничего сделать не могли! Занзас... Вспомнив главу Варии, он совсем съежился, будто вот-вот кто-то гаркнет мрачно над ухом "мусор!". А ведь он, между прочим, тоже претендент на звание Десятого босса Вонголы. И пускай кольца его не приняла, Тсуна ведь видел новые варйиские кольца, которые сделал старик Талбот, вряд ли они по силе сильно уступали оригинальным кольцам. Занзас вполне мог стать боссом, и вот уж кто точно убьет и его, и всех его Хранителей. И будут ли они Хранителями, если всмя эта "игра в мафию" закончится? Мысли были одна мрачнее другой, и больше всего на свете Тсуне хотелось позвать Реборна и попросить у него совета. Но это был не тот вопрос, в котором Реборн мог бы ему помочь - Тсуна прекрасно представлял себе его ответ. Да Реборн больше ни о чем, кажется, не мечтал, кроме как о том, чтобы сделать его боссом! Боссом кровожадной, беспощадной мафии. Совсем не той, которую когда-то основал Примо. Тсуна поднял голову и вытянул руку, разглядывая кольцо на пальце. Огромное, несуразное для его юношеских пальцев. Он еще слишком юн, слишком слаб, чтобы принимать такое решение, раз и навсегда, на всю жизнь. Это Примо, может, и мог взять и собрать семью, но он - не Примо! "Примо был в твоем возрасте, когда основал Вонголу". Он основал, а Тсуна не мог, не хотел продолжать ее кровавую историю. Но теперь Девятый умирал, и на плечи Савады Тсунаеши, ученика первого класса старшей школы, ложился тяжкий выбор. Выбор, от которого зависели судьбы и жизни многих людей. И как только он в том будущем, которое они изменили, вообще на это пошел?! Клематисы пахли слишком одуряюще, у него, кажется, начинала болеть голова. Тсуна со стоном поднялся, но замер, прислушиваясь - из-за изгороди были слышны голоса. Он осторожно раздвинул оплетающие сетку клематисы и заглянул в просвет между ними. -... скорее всего, Занзас. Мы сейчас будем искать других потомков, но я не думаю, что он даст кому-либо возможность отобрать у него титул. Хватило того, что это сделал Тсунаеши. Его гордость и без того уязвлена. - И что ты будешь делать? В одном из говорящих Тсуна узнал Ганаша, одного из Хранителей Девятого. Он показался тогда ему менее страшным из всех них, может, потому что он был младше? Но сейчас Хранитель Грозы выглядел гораздо старше и много более обеспокоенным. - Я не знаю, Лусио, не знаю. Уеду куда-нибудь, заберу с собой жену. Занзас ведь уничтожит нас всех - мы же принимали участие в Колыбели. А он не тот человек, который забудет и простит. И кстати... Надо будет организовать охрану Савады Тсунаеши в Японии и его Хранителей. Боюсь, что став боссом, он первым делом постарается избавиться от них. Тсуна сглотнул. Тяжелый и горький комок страха, смешанного со стыдом, бухнулся в желудок. Он отказался стать боссом, подвергнув их всех опасности, необходимости переезжать, прятать себя и своих близких - а они беспокоятся о его безопасности? Сглотнул он, видимо, слишком громко (а, может, еще и вздохнул отчаянно), так, что разговаривающие его услышали. Рука Ганаша дернулась к кобуре, и Тсуна отпрянул от изгороди. Поспешно пригладил встрепанные волосы, воротник помятой рубашки и, вздохнув, пошел к началу изгороди. Мужчины к тому моменту уже были там, и едва увидели его, как строая морщина на лбу Ганаша разгладилась, а пальцы отпустили рукоять пистолета. - Тсунаеши, - улыбнулся тот как ни в чем не бывало, пряча свою обеспокоенность глубоко в глазах. - Что ты тут делаешь один? Тсуна замялся, пытаясь придумать причину своего шатания по саду. Обдумываю свой отказ и его перспективы? Пытаюсь понять, что мне делать дальше? Жду, когда кто-то придет и подскажет, что мне делать. - Гуляю, - все-таки решил он. Мужчины переглянулись. - Ты первый раз в Италии? - спросил второй, незнакомый ему. Тсуна кивнул. - Может, тебе хочется посмотреть Рим? Раз уж ты все равно... Он замялся, бросив взгляд на Ганаша. Тот ответил ему едва заметным движением. - Что я все равно? - неожиданно для самого себя, спросил Тсуна. Громко, высоким голосом - тот подвел, надломился. А, может, уже начал ломаться. - Отказался от титула Десятого, подставив этим всех вас? Ганаш замер, не зная, что на это ответить. А Тсуна молчал, сжимал кулаки только, и на лбу у него залегла глубокая болезненная морщина. - Потому что я не могу быть боссом, - продолжил он, кусая губы. - Я не хочу окунаться во всю эту кровавую историю! Он развернулся и побежал к выходу из сада, чувствуя, как в глазах закипают злые, отчаянные слезы. Если бы мафия была другой/, он, может быть, и смог бы. Если бы Вонгола действительно была такой, какой по рассказам видел ее Примо. Вот только Тсуна не был им и совершенно точно не был в силах изменить ее к лучшему.
Хаято курил, лежа на кровати и стряхивая пепел в пепельницу, которую положил себе на грудь. Не очень-то удобно было, но монотонное действие его успокаивало, - если что-то вообще могло сейчас его успокоить. Он не уверен был, что поступил правильно, выдав Десятому свои мысли. Реборн-сан наверняка нашел бы какой-то другой, лучший способ разобраться с этой проблемой, и уж точно не стал бы пугаться как он... Самому стыдно было, но когда Десятый снова отказался, Хаято просто увидел все то, что ждало их в будущем - драки, потери и реки крови. И не большое утешение, что в этот раз оно коснется только их семьи, а не всего мира, как это было в будущем, которое они с таким трудом отменили. Вообще никакое не утешение, прямо уж говоря. Как раз на мир-то Хаято и было наплевать, была бы их семья в безопасности. Но - не будет. И вместо того, чтобы глупо пытаться переубедить Десятого, который со своей гиперинтуицией без сомнения увидел насквозь и страхи Хаято, и его неумелую игру, нужно было думать о том, как защитить семью. Куда лучше переехать. Оставаться в Японии, конечно, и думать даже нечего. Хибари вот правда точно не захочет никуда переезжать из Намимори. Девчонки тоже... Им, курицам глупым, не объяснишь, что иначе - смерть. Они в смерть не верят, им шестнадцать всего, куда уж тут умирать? Упрутся рогом, Хару вот точно, зная ее характер. Тортики, школа, магазины, куда она от них? У нее папа-профессор, его уважают все... Куда переезжать? Зачем? Зря, конечно, Десятый их держал в стороне от противостояния с Бермудой и вообще всей этой историей с Аркобалено. Турнир сумо, тьфу. Знали бы, может, и забоялись бы. Согласились бы, глазом не моргнув. Может, на остров семьи Шимон? Но Деймон уничтожил иллюзию, скрывающую его ото всех, да и с той же иллюзией Девятый без больших проблем его нашел в свое время... Нет, и это - тоже был не выход. Выхода, кажется, и вовсе не было, по крайней мере, такого, чтобы Хаято мог его разглядеть. Он с каким-то извращенным удовольствием насмешливо рассмотрел крюк люстры. На таком хлипком и не повесишься... Даже если бы он захотел. Пока такого желания не было. Да и вряд ли появилось бы, если уж умирать, так не трусом. Хотя бы в бою... Может, отбросить пессимизм и попытаться договориться с будущим боссом Вонголы? Вдруг он окажется не совсем отморозком? Но как угадать, кто именно сможет победить?.. Занзас - самый очевидный вариант, конечно. Да, его сложно будет вынести в лоб, тут только Десятый и смог постараться. Но в том-то и дело, что в лоб пойдут только дураки. Стравить того же Занзаса с кем-то посильнее, и пока он увлечен битвой, отравить газом - две птицы одним камнем. Или в еду ему яд подсунуть. Он, конечно, знатный привереда в этом деле, кажется, но ведь и токсикология не стоит на месте. Съест и добавки попросит. Кто еще? Бьякуран, Мукуро? Первый вроде бы и отказался от своей мечты захватить все миры, но все равно Хаято не доверял ему. Получи Бьякуран кольца Вонголы, и кто знает, насколько окажется неправдиво то будущее, которое они видели. Да и их у Бьякурана нет никакого резона щадить, на его месте Хаято наоборот отомстил бы. Рокудо должен воспользоваться моментом - захватить кого-то посильнее и провести марионетку к трону Вонголы. С ним, пожалуй, можно было бы договориться... если забыть о гордости и самоуважении, но как Хаято помнил, целью Мукуро было уничтожение не только мафии, но и всего мира целиком, и не будет никакой разницы с тем невеселым будущим, которое Хаято представлял с каждым мгновением все четче, и до того оно казалось пугающе ясным, что он слышал взрывы и крики оттуда... Но нет. Это всего лишь был кто-то, стучавший в дверь. Хаято подскочил, опрокидывая пепельницу на кровать, выругался, не удержался от зевка - где-то посередине своих невеселых размышлений он умудрился заснуть, совсем от этого сезона дождей вымотался. За дверью был всего лишь Хранитель Девятого, а Хаято уже понадеялся, что это Десятый, срочно изменивший свое гибельное решение. Хотя вряд ли все могло быть так просто. - Он не у тебя? - спросил Ганаш, оглядывая комнату Хаято поверх его головы. Аж кулаки зачесались что-то... Не любил Хаято ни тех, кто старше его, ни тех, кто сильнее. Все они были угрозой, а угрозы он предпочитал устранять. - Кто? - спросил Хаято, еще не очень понимая, о чем этот тип, но прежде, чем Ганаш успел ответить, он догадался, о ком был этот вопрос, и хриплым упавшим голосом спросил. - А что, Десятый еще не вернулся?! За окном было уже темно. Хаято почувствовал липкий холодок, забравшийся ему под рубашку. И как он мог подумать, что Десятый спокойно будет ждать все это время в особняке, где все ждут, что он изменит решение?! Где даже стены, наверное, и те - давят на него ожиданиями. Дурак, вот дурак! Нельзя было оставлять его одного! И гиары их, как назло, были теперь перевиты цепями Маммон, чтобы не появляться на радаре! Хаято кинулся к кровати, сбив по пути стул, и схватился за телефон, быстро выбирая в списке контактов нужный номер. "Абонент..." Он не дослушал неторопливый ответ робота до конца, сунул мобильный в карман и бросился спешно вооружаться. До Рима отсюда всего ничего, можно пешком дойти, а там... А там - окраины и нет Хибари, который держит в страхе местных хулиганов и местячковую мафию. Десятый силен, конечно. Очень силен, и кольцо при нем. Вот только о его силе не знает только ленивый, и вряд ли теперь, после случившегося, найдутся идиоты, готовые напасть на него в лоб. Зато умники, которые облизываются на трон Вонголы, от которого Десятый с такой легкостью отмахнулся... Ооо, умников таких найдется до Луны и обратно. Пусть это и был приказ Десятого, но как он мог послушаться и оставить его одного?! Настоящий Правая рука босса никогда бы не допустил такого... И он все еще не дотягивал даже до нижней планки стандартов. Будет ли у него возможность дотянуться когда-нибудь?..
Гокудера наткнулся на него прямо на выходе с территории особняка. Тсуна даже вздрогнул от громкого и обеспокоенного "Десятый!", оглядел друга, увешанного динамитом, как елка новогодними игрушками. - Что такое, Гокудера? - спросил он, когда тот схватил его за плечи и принялся трясти и причитать все-ли-в-порядке-Десятый. - Мы вас потеряли, - признался тот, убирая руки и вытягиваясь почти по струнке. Тсуна мог понять, что он сейчас скажет - простите, Десятый, я ваша правая рука, но не уследил... - Извини меня, - повинился Тсуна, опуская глаза. - Поговорим позже? Мне нужно к Девятому. Ответа он не стал дожидаться, распрямил плечи, сжал кулаки и направился в дом. Ему срочно нужно было поговорить с нынешним боссом Вонголы. Потому что Тсуна принял свое решение.
Он в общем-то не планировал куда-то сбегать, просто прогуляться хотел. Но далеко не ушел. - окликнули его буквально через сто метров, он едва обернуться успел, но сделать ничего не сообразил. Тсуну сбили с ног, больно приложили головой об землю и противно захихикали. - Эй,Савада! - проорали где-то сверху, и очень, очень знакомо. - Пошли, тупой босс желает тебя видеть! - Меня? Босс? - туго соображал Тсуна, но когда его наконец подняли на ноги, то в своих собеседниках он с ужасом узнал Бельфегора и Сквало. А босс... Занзас?! Занзас хочет его видеть?! Уже? Но он же еще не босс, чтобы так сразу с Тсуной разделываться... Или заранее? Тснуа панически огляделся, потом вспомнил про кольцо и нахмурился, сжимая кулаки и поднимая глаза на Сквало. Но рта раскрыть не успел - мечник перебил его, отмахнувшись, и за руку потащил к машине. - Не ссы, мелкий, - ласково успокоил его мужчина, открывая дверь и заталкивая растерянного Саваду на заднее сиденье. - Убивать не будет. Разговор к тебе есть. И уже это пугало Тсуну больше, чем привычное уже желание Занзаса его убивать. Но глава Варии сегодня был если не в хорошем расположении духа, то хотя бы готовым вести беседу. Смотрел на него мрачно из-под опущенных густых бровей, хлебал из стакана виски и молчал. Тсуна нервно поводил плечами и отстраненно думал, разнесут они особняк Варии, если Занзас на него нападет или нет. - Ты, - прервав затянувшееся молчание, наконец-то начал наследник Девятого, мрачно сверля тяжелым взглядо Тсуну. - Какого хера ты творишь, Савада? - О чем ты..., - О том, что ты с какого-то хера отказался от звания Десятого, недоносок! Стакан просвистел где-то над макушкой Тсуны и звонко разлетелся о дверь кабинета, за которой тут же зашуршали. - Занзас, это мое решение, - серьезно овтетил Тсуна, выдерживая взгляд в упор. Ничего, что у него от этого взгляда коленки подгибались и хотелось бежать куда подальше. - Я не создан для мафии. Занзас смотрел на него очень, очень долго. И молчал. А потом - захохотал. Даже нет, скорее, заржал, громко, так, что стекла дребезжали. - И это мне говорил недоносок, разгромивший толпу таких не недоносков? - ехидно уточнил он. - Не то, чтобы я тебя уважал, Савада, давай по-честному - я тебя ненавижу и при любом удобном случае отомщу за свое унижение. Но Ты не смеешь показывать себя трусом и слабаокм после того, как одержал надо мной победу. Занзас, конечно, не считал, что Савада его победил. Так, удачное стечение обстоятельств. Но об этом знали они с Савадой и остальные варийцы, для всех остальных - Тсунаеши его победил. И теперь, выходило, что Занзас проиграл не законному наследнику звания Десятого, но трусу и слабаку, отказавшемуся от этого. - Я заберу Вонголу, если этого не сделаешь ты. И уничтожу и тебя, и всех твоих близких и вообще всех, кто имел отношение к тебе или к сумасшедшему старику. Запомни это. Тсуна сжал кулаки и скрипнул зубами. - Я не хочу продолжать кровавое прошлое Вонголы, - твердо сказал он. На лбу становилось все теплее - вот-вот перейдет в режим гипер-воли. - Так сделай ее такой, которая нужна тебе, мусор. Наверное, это был первый раз, когда Тсуна слышал от Занзаса что-то... такое. Занзас пытался дать ему совет? Тут не поймешь, особенно, когда он глазами так страшно сверкает. Тсуна попытался уточнить, но лимит доброй воли и адекватного общения у босса был исчерпан, и за дверь кабинета он выскакивал под выстрелы. Луссурия и Леви, собравшиеся под дверью, смотрели на него с восхищенным сочувствием. - Занзас тебя признал, - умилился Луссурия, прижимая ладони к щекам. - Тсуна, ты совсем вырос! Хорошо, что кольцо он не снимал, иначе добирался бы до особняка Вонголы он очень и очень одлго. А так долетел быстро, а в голове до сих пор стучали слова давнишнего его врага. "Сделай ее такой, которая нужна тебе". Прямо как Деймон тогда говорил про Елену и про ту, первую Вонголу. Слабую - они сейчас были сильны. Но за этой силой потеряли всю ту честь, всю свою правду. Смог бы он ее вернуть? Тсуне казалось что нет. Но он и не думал победить когда-то Занзаса, Бьякурана и остальных. А вышло как-то - потому что он был не один. Может, и правда выйдет? Он же не насовсем, так, исправит дела чуть-чуть, а потом женится на Кеко и...
Девятому было плохо. У Тсуны внутри все сжалось, когда он его увидел. Но глаза старика все еще были ясны, и он улыбнулся, когда Тсуна вошел, под присмотром Ганаша. - Ты передумал, Тсунаеши? - тихо спросил Девятый. И он кивнул.
Хаято проводил взглядом спину босса и пошел следом. Пнул по дороге Ямамото, который, зевая, небрежно одетый, шел по особняку со своим бамбуковым мечом. - А? Что случилось? - спросил он сонно, и Хаято пнул его снова. - Я Тсуну видел, он мимо прошел... За это Хаято тоже его пнул, вернее, пнул бы, потому что Ямамото увернулся, и удар вместо него пришелся по стене. - Какого черта ты только и делаешь, что спишь?! - рыкнул на него Хаято, сжимая кулаки. - Пока ты бездельничал, Десятый пропал! - Но ты ведь тоже бездельничал, - заметил Ямамото, и только то, что в коридоре слышались уже чужие шаги удержало Хаято от того, чтобы на него кинуться. Посторонним про их внутренние проблемы знать было не обязательно. Хотя бейсбольный придурок был до обидного прав, как это с ним часто бывало, и своими словами он попал прямо в точку. Служанка прошмыгнула мимо них, пытаясь слиться с предметами остановки, Хаято посмотрел ей вслед и, схватив Ямамото за воротник, потащил в сторону кабинета, в котором утром Десятый разговаривал с нынешним боссом Вонголы. - Эй, Хаято, мог бы не тащить меня так, - засмеялся Ямамото, тем не менее, не вырываясь, - у меня свои ноги есть. - А мозги свои у тебя есть? - отшвырнув его от себя, свистящим шепотом спросил Хаято. - Ты все пытаешься столкнуть меня с места правой руки, а сам? В такое важное время! Не смей зевать, когда я с тобой разговариваю! - Да ладно тебе, - Ямамото улыбался, но тон у него и взгляд стали угрожающими. - После твоего выступления перед Тсуной сложно было оставаться равнодушным. - Поэтому ты заснул?! - Поэтому я думал, а потом - заснул. - И много надумал? - спросил пренебрежением спросил Хаято, но уже без прежней ярости. - Пожалуй, мне снова стоит брать у Сквало уроки меча? - засмеялся этот идиот, разрушая у Хаято всю надежду на то, что он когда-нибудь будет серьезен. Как он умудрился стать в будущем... не хотелось признавать этого, но - крутым? Неужели для этого надо было убить Десятого и его отца, чтобы Ямамото смог думать головой, а не бейсбольной перчаткой?! В таком случае, оставаться ему всегда дураком, потому что Хаято не собирался повторять ошибок себя в будущем! И первым делом надо было забронировать билеты, потому что о чем еще Десятый мог так спешно пожелать поговорить со своим предшественником? О том, что он немедленно улетает, конечно! И Хаято, который видит его насквозь, должен вовремя подсуетиться, чтобы Десятый простил ему его невнимательность. Фальшивые документы можно будет сделать и в Намимори, у Хибари наверняка есть связи - если он мог бы уничтожить для них труп (которого, к счастью, не было), то и документы сказал бы, кто сможет сделать. А если нет, то остается вариант с Дино, вот уж кто на Десятого нападать точно не будет. Хотя Хаято он и не нравился, но лошак был не таким уж плохим - его аж тошнило, когда он признавал это для себя. И помогал им одинаково сейчас и в будущем. Но забронировать билеты Хаято не успел, Десятый вышел из кабинета, и Хаято вытянулся по струнке, кланяясь ему. - Вы закончили ваши дела, Десятый? - спросил он зычно. - Д-да, - не очень уверенно ответил босс. - Гокудера, ты мог бы… я знаю, у тебя есть номер… - Конечно, Десятый, - в паузу вставил Хаято, - я уже почти заказал наши билеты, не беспокойтесь! - Спасибо, - Десятый затравленно глянул на него и вздохнул, вытянул руку, загибая пальцы. - Хром, Рёхей, Хибари… Ты мог бы написать им, чтобы они прилетали поскорее? Церемония наследования будет через пару дней, нужно, чтобы вся семья была к тому времени вместе. Ламбо привезет его семья, за него можно не волноваться. Наверное, нужно будет сообщить Энме… Юни… Бьякурану… Мукуро, наверное, не придет, он ведь не любит мафию… Вария… Они наверное уже знают... - Церемония наследования? - спросил Хаято голосом Ямамото, перебив невнятное бормотание босса. Вернее, это Ямамото озвучил немой вопрос в его голове, сам Хаято спрашивать постеснялся, подумав, что, наверное, что-то не так понял. - Д-да, - решительно кивнув, Десятый набрал воздуха в легкие, чтобы ошарашить их следующей фразой. - Я решил принять титул Десятого босса Вонголы.
Известие было для всех как гром среди ясного неба. Нет, все надеялись на то, что Тсуна когда-нибудь до этого дорастет, но серьезно никто, наверное, не ожидал. Для Хранителей это в какой-то мере было игрой, даже несмотря на то, через что им всем пришлось пройти. А сейчас все было по-настоящему, по-серьезному. Даже перед той, сорванной церемонией, все было не так. Тогда они знали, что церемония - предлог, чтобы вывести на чистую воду нападавших. Сейчас все было на самом деле. С казать, что Тсуна нервничал, значило не сказать ничего. Он паниковал, то и дело передумывал, но пути назад уже не было. Да, теоретически церемонию можно было отменить, но Хранители уже приехали в Рим, собрались все союзные семьи, и Тсуне то и дело представлялось, что после его отказа Занзас их всех уничтожит. Тот,к стати, отказался присутствовать, даже разговаривать с Гокудерой, который активно с энтузиазмом всем этим занимался, не стал. Реборн, который тоже приехал, не выказал удивления. Похвалил его - в своей манере конечно, и на все тсунины "Реборн, я же даже не знаю, что должен делать босс!" спокойно усмехался и обещал, что всему его научит. Он же его репетиров, глупый Тсуна! Его репетитор выглядел уже лет на восемь-десять, и Тсуна полагал, что лет через пять-семь тот вернет свою форму. Интересно было, как будет выглядеть взрослый Реборн, но даже эти мысли отвлекали его от паники минут на пять. А потом ладони снова потели, волосы превращались в гнездо, а галстук, в котором он постоянно путался, съезжал куда-то набок. Тсуна смотрел на себя в зеркало и не видел там мафиозного босса. Там был все он же, неудачник Тсуна, который опять прогуливал школу. Девятый, кажется, от всей этой подготовке ожил, старался по мере возможностей принимать участие в подготовке. Церемонию, которая последние десятки лет была неизменна, пришлось менять на ходу - "грех" был уничтожен в прошлый раз, а без него проводить передачу права наследования надо было как-то по-другому. Накануне Койот Нуга в качестве правой руки Тимотео забрал у Тсуны и его Хранителей кольца, для их официальной передачи. И оказалось, что без них уже как-то не так. Тсуна и не думал, что так привык к своему гиару! А что было бы, если бы он все-таки отказался, и кольца пришлось отдать насовсем? Думать об этом не хотелось.
Мукуро прилетел в Рим накануне церемонии, очень злой и от этого широко и страшно улыбавшийся. Поймал первое попавшееся такси и рванул к особняку Вонголы.Не то, чтобы он хотел оказаться в центре столь ненавистной ему мафии, более того, в момент, когда там соберется огромное количество союзных семей, которые все передушить хотелось. Просто задело как-то, что его не то, что за Хранителя не посчитали - даже не уведомили о том, что Тсунаеши все же решился взять на себя роль босса. Мукуро не верил, что тот на это все-таки согласится, но Савада в очередной раз превзошел его ожидания. И в том, что он решил оставить Хром хранителем официально - тоже. А без кольца он, наверное, такой слабый, - отвлеченно думал Мукуро, встретившись, наконец, с Савадой. Он мог бы так просто его победить... - Мукуро? - ужаснулся-удивился Тсуна и попятился, путаясь в брюках и едва не падая. Иллюзионист, который проник в особняк под иллюзией, принял свой облик и рассмеялся. - Ну здравствуй, Тсунаеши, - почти ласково пропел он, прокручивая на пальце одно из колец Ада - отлична штука, после видений о будущем он поспешил его найти пораньше. - А меня ты, значит, не пригласил? - Ты же не захотел бы, - промямлил почти-босс, нервно дергая галстук. - Тут же мафия... Мукуро перестал смеяться и посмотрел ему в глаза - долго, угрожающе. - Давай решим сразу - ты никогда не будешь решать за меня, что мне понравится, а что - нет? - предложил он. - Потому что меня несколько не устраивает, что Храниетлем ты делаешь Хром. нет, я понимаю, когда я был в Вендикаре, иного выбора не было, но сейчас-то я на свободе, и... - И? - сглотнув, переспросил Тсуна, попадая в его ловушку. Мукуро улыбнулся и щелкнул пальцами, затянутыми в тонкую кожаную перчатку. - И я пришел за тем, что по праву должно принадлежать мне. За Кольцом Тумана. Тсуна вытыращился на него, а Мукуро закатил глаза со вздохом. - Тсунаеши, извини, я совсем забыл, что у тебя плохая память. Но у меня - отличная, поэтому я все еще помню, что я планирую захватить твое тело и уничтожить мафию. Так что поздравляю с решением. Увидимся на церемонии завтра, arrividerci~
С большим удовольствием Хаято бы сам занялся организацией церемонии, чем умирать от безделья и опасений, что он не все предусмотрел. Хотя, что он тут мог предусмотреть... Хранители Девятого отстранили его от дел, едва он открыл рот, предложить свою помощь. - Думай об этом, как о вашем общем дне рождения, мальчик, - посоветовал Правая рука Девятого, его Хранитель Урагана. Тон у него был несколько снисходительный, но без презрения. - Или о дне Богоявления. Хаято едва удержался, чтобы не спросить, кто из них будет феей Бефаной в таком случае, но настаивать не стал, развернулся и ушел. Поддержать Десятого он мог и иначе... Если бы Десятый, старательно всех избегавший, позволил бы ему это. Самым страшным была мысль, что теперь так будет всегда. Наверное Десятый возненавидел его за ту сцену, он после толком с ними и не говорил, и Хаято все больше уверялся, что он Десятому вовсе не нужен. Приехал Реборн, и с ним единственным босс общался нормально, а не короткими ничего не значащими репликами, интересуясь, все ли у Хаято в порядке и всех ли он позвал. У Хаято все, конечно, было в порядке. Не мог ведь он в лицо спросить - вы меня теперь ненавидите за то, что я вместо того, чтобы поддержать вас, встал на сторону тех, кто давил на вас? Он и так наверное знал ответ... Хаято понимал, что Десятый в этой ситуации прав, и ничего не мог изменить, так что пожалуй, хорошо, что ему не надо было участвовать в подготовке, у него и без того все валилось из рук. Почему только он не смог тогда удержать себя в руках? Не поддаться страху? Он ведь не боялся смерти, никогда. Думал о ней как о данности, ну наступит она рано или поздно, лучше поздно, конечно, но выбирать не приходится. Надо было промолчать, они вернулись бы в Намимори, и все как-нибудь само собой... Не наладилось бы, это Хаято понимал отлично. Не случилось бы чуда, не махнула бы палочкой добрая фея, заставив забыть мир мафии об их существовании. И ему снова пришлось бы пережить тот ужас, который захватил его у гроба Десятого в будущем, только на этот раз - по-настоящему. Поэтому, пусть Хаято и жалел, что сорвался тогда, но понимал, что иначе не мог сделать. И так же понимал, что жалеть в таком случае об этом нечего, но соотнести логические выводы с испытываемыми чувствами у него не выходило. Приезд Мукуро оказался для Хаято сюрпризом. Особенно, учитывая, что узнал он об этом приезде перед самой церемонией, когда увидел его в комнате, где они ожидали, пока все приглашенные соберутся, чтобы увидеть, как Десятый официально становится новым боссом Вонголы. В Кокуё Хаято звонил - один раз, для галочки, но в трубке были одни гудки, и он счел это знаком свыше, хотя в знаки, признаться честно, не очень-то верил. Но уж очень ему не хотелось видеть Мукуро. И Занзаса с Бьякураном (особенно - с Бьякураном) тоже видеть не хотелось. Хаято не понимал, не мог понять этой удивительной способности Десятого прощать своих врагов и превращать их в своих, пусть и довольно сомнительных, союзников. Хаято ненавидел их - всех. Гамму разве что мог отчасти понять, но тоже ненавидел. И себя - за ненависть и недоверие к решениям Десятого, хотя частью сознания Хаято отлично понимал, что не будь душа босса такой широкой, он никогда не позволил бы Хаято следовать за ним. И спасать от верной, глупой смерти от собственных рук не стал бы. От этой двойственности мыслей и эмоций Хаято становился злым и раздражительным, и хоть при Десятом он это скрывал, тут не удержался. - Что ты здесь забыл? - спросил он у Мукуро резко, сверля его тяжелым недобрым взглядом.
- Оя? - протянул Мукуро, медленно и демонстративно оглядывая парня снизу вверх, от носков запылившихся ботинок до встрепанных волос. Выглядел Гокудера не очень, к его удовольствию. - С каких это пор я должен тебе отчитываться? Он ведь уже прекрасно знал от Хром, что всех Хранителей собирал Гокудера. А его - забыл. Или не стал, что вернее. Ну, как там Тсунаеши сказал - ты же не любишь мафию и все такое. "Всем таким" можно было пренебречь, потому что куда больше Мукуро не любил, когда решали за него.
Мукуро помолчал и рассмеялся, громко, почти искренне. - О, Хаято, - отсмеявшись, ехидно начал он. - Возможно, ты не в курсе, но я буду единственным Хранителем Тумана Вонголы. С милой Хром мы этот вопрос уже решили. Как и с Тсунаеши. Милая Хром не далее, как полчаса назад. смотрела на него огромным, перепуганным глазом - не ожидала здесь увидеть, не понимала, почему он здесь. И когда Мукуро озвучил свою цель, вздрогнула всем телом. - Господин Мукуро... Вы хотите, чтобы я ушла из Хранителей? Ему было ее почти жалко. ладно, ему правда не хотелось делать ей так больно - он же видел, как тонкие бледные пальцы сжимали трезубец, как единственное оставшееся доказательство ее причастности к нему. До сих пор. - Я хочу занять твое место. Все же, согласись, в основном как Хранитель Тумана всегда сражался я. Глаз у девочки уже почти был на мокром месте. Если бы Мукуро умел стыдиться, он бы сейчас это делал. Но - увы. - Но босс... - Тсунаеши не против. Она сглотнула, отвела взгляд, замялась - Мукуро прекрасно чувствовал, какая буря происходит внутри нее. И все-тки смягчился. - Хром, это не значит, что ты не будешь нужна, - вздохнул он, опуская руку на хрупкое плечико девушки. - Хорошие иллюзионисты - большая ценность, и Тсунаеши, я уверен, тебя очень ценит. Тем более, ты его друг. Ты нужна Вонголе. - Но кольцо... - она снова посмотрела на него, и Мукуро увидел, как во взгляде девушка снова зажглась надежда, буквально пару минут назад жестоко сломанная его словами. - Я думаю, мы найдем тебе подходящее по силе, - улыбнулся он и потрепал Хром по плечу. - Верь мне. Она до сих пор это делала.
Нахмурившись, Хаято вылетел из зала и тут же наткнулся на Десятого, который стоял в коридоре, тяжело дыша и поправляя помятый галстук. - Это правда, Десятый? - спросил Хаято сходу, сжимая кулаки. Десятый аж вздрогнул, глядя на него. - Ты о чем, Гокудера? - несколько нервно отозвался он. - Вы решили сделать Мукуро Хранителем Тумана?! И в общем-то даже не само это решение, правильное, если брать в расчет факты, а не эмоции - Мукуро был значительно сильнее Хром, глупо было отрицать это, и как Хранитель мог бы принести куда как больше пользы, но... Но почему Хаято, Правая рука, который обязан был во всех делах помогать боссу (и быть в курсе этих самых дел), узнал об этом не ответил Десятого, а от самого Мукуро?! Все-таки он был прав. Десятый теперь его ненавидит.
- Да как будто мое мнение тут кого-то интересует! - неожиданно даже для самого себя взорвался Тсуна. - Он сам это решил, а меня поставил перед фактом. И вообще, еще до битвы колец Хранителей выбрал мой отец, почему всем плевать на то, чего хочу я?! Выговорился и тут же устыдился - Гокудера-то тут не при чем, хотя он тоже сам себя правой рукой назначил, хотя Тсуна спокойно бы обошелся и без. Нет, Гокудера ему конечно очень помогал, за что Тсуна был ему безмерно благодарен, но вопрос того, что с его мнением никто не считался, до сих пор оставался открытыми. - Извини меня, - замолчав, проговорил Тсуна, опуская глаза. - Гокудера, прости, я со всей этой церемонией места себе не нахожу. Зачем я только согласился?!
Под напором выплеснутых на него эмоций Хаято опешил и даже не сразу смог говорить. - И чего же вы хотите, босс? - спросил он, понизив голос. - Я ведь... Ваша Правая рука. Я здесь для того, чтобы во всем вам помочь.
Тсуна поднял голову, смотря на Гокудера тяжело из-под нахмуренных бровей. - Я хочу в кои-то веки сам разобраться с происходящим, - признался он. - И сам решить, что, где и как. В конце-концов, босс он или где? - Но спасибо за помощь, - быстро поправился Тсуна и даже попытался улыбнуться. - Сам бы я не справился со сбором всех гостей. ты кстати не видел Энму? Мне нужно кое-что у него уточнить.
- Я пойду, позову его, Десятый, вам лучше до церемонии не появляться на людях, а то вас все поздравляющие и заверяющие в добрых намерениях на клочки разорвут, много им будет чести, - Хаято справился с растерянностью, но радость в голосе скрыть не смог. Как камень с души свалился, честное слово! - Я ведь ваша Правая рука! Кто еще может вам помогать? Он поклонился и побежал искать Энму, которого точно сегодня видел, и даже из-за Мукуро уже не переживал. Как тот захотел стать Хранителем, так и расхочет, стоит его к настоящей работе припрячь - никаких сомнений нет. Так что они просто тихо поменяют одного хранителя на другого, никто и не заметит ничего, все равно они на один хохолок оба.
Тсуна мысленно себя похвалил - ну вот, он стал уже лучше разбираться в том, как общаться со своими Хранителями. Об этом ему в том числе говорил вчера Девятый, когда они в очередной раз обсуждали будущее Вонголы. Ужасно сложно и страшно это было делать - обсуждать, решать, планировать, чем он будет заниматься в ближайшие годы. Не постоянно, конечно - сначала Тсуна доучится, негоже боссу огромной семьи ходить необразованным. Тут вмешался Реборн, с многозначительно улыбкой пообещавший, что он за этим проследит. У Тсуны аж ладошки вспотели и холодок по спине побежал от этого обещания. Но об этом он предпочитал пока не задумываться. Не в день церемонии, торжественной, значительной. В этот день даже Хибари не убил Мукуро, хотя и бросал на него кровожадные взгляды. Чуть в стороне была Хром - потерянная, обреченная. Она приходила к нему, и Тсуна уверил ее, что даже без кольца он все равно будет считать ее своим Хранителем Тумана. Посмеялся еще, мол, вот надо же, у меня их будет двое. Но Хром это все равно не очень-то успокоило, больно уж она боялась оказаться ненужной. Хотя вроде и с девочками уже подружилась, и в школу с ними вместе со всеми ходила... Ламбо вообще проиходящее кажется не очень-то понимал, хотя в семь лет стоило бы уже. Нет, все-таки, нельзя было его, такого маленького, делат Хранителем. Но тсуна видел его взрослого, видел мощь его кольца и гиара - Лабмо нельзя было оставлять в стороне. - Савада Тсунаеши, принимаешь ли ты в свои руки прошлое, настоящее и будущее семьи Вонгола? - хриплым, надтреснутым голосом спрашивал Девятый, а Тсуна знал, что стоит он только благодаря свои Хранителям, незримо его поддерживающим. Нельзя было показывать слабость при огромном количестве других семей, присутствовавших здесь. А спрашивал он так, будто бы Тсуна женился на Вонголе, подумалось ему. А, может, так оно и было. - Принимаю, - склонил голову Савада, десять тысяч раз отрепетировавший все это с Реборном. И все равно коленки дрожали. - Передаю тебе звание босса семьи Вонгола и нарекаю Десятым боссом. Держи семью в своих руках крепко, сынок. Кольца, которые ему передали, снова изменились, но теперь это были те же кольца, за которые они сражались когда-то с Занзасом, безо всяких камней и прочих прибамбасов. Тсуна хотел было удивиться - зря что ли они тогда менялись? - но смолчал: от колец чувствовалась та, последняя мощь. Гораздо больше, чем была вначале. - Принимаю, - в очередной раз повторил Тсуна, забрав из рук Девятого коробку. По-очереди вызвал и представил своих Хранителей - ну и лицо было в тот момент у Мукуро, ехидно-торжествующее - и раздал им кольца. И понял, что отступать больше совсем некуда. И зачем он только на все это вот согласился?!
Казалось бы, вот он, переломный момент в их жизни. Хаято думал, можно будет сказать об этом дне, что после него ничто не было прежним... Но они вернулись в Японию, и все прежним стало. Почти - Десятый теперь учил итальянский со всеми ними по очереди. Программу ему Хаято составил сам, японские учебники какие-то вовсе безумные были, да еще и с ошибками. Ему нравилось возиться с этим, ощущая свою исключительную нужность - ни сестра, ни Хром, которую Десятый тоже попросил помогать с занятиями, сами программу составить не могли, а он - смог, распланировав первый, начальный уровень на несколько месяцев. Вообще он за один справиться хотел, но кроме итальянского Десятому еще и школьные задания нужно было делать, так что пришлось сбавить темпы. Для полного погружения в доме Савады теперь все время кто-то говорил на итальянском. Десятый пока мало, что понимал, но языковая среда в процессе обучения имела огромное значение - японский-то босс выучил, все время с самого детства слыша его. Здесь принцип был похожим. Пинками пришлось загнать на те же занятия Рёхея, но удивительным образом, после разговора с Реборном, он сам загорелся идеей выучить язык. Ямамото сам пришел, и надо сказать, хоть Хаято этого признавать не хотелось до зубовного скрежета, процесс обучения у бейсбольного придурка шел куда быстрее, чем у Десятого. За ним пришли и девчонки, хотя Хаято им не очень-то был рад, но вскоре, к счастью, Кеко с Хару ушли под крыло сестры - а то Десятый в их присутствии совершенно не мог заниматься, попеременно краснея и бледнея до такой степени, что Хаято всерьез опасался, что его на уроках хватит удар. И, погруженный в эти повседневные дела, Хаято с некоторым удивлением даже вспоминал о церемонии - неужели она правда была? Неужели с ними на самом деле все это случилось?.. Кольца на пальцах, один в один те, что они получили первыми, доказывали, что это не было сном. И отсутствие кольца на пальце Хром - тоже.
Кольцо для Хром сделали другое - послабее, конечно, другое кольцо, равное по силе кольцу тумана Вонголы вряд ли можно было так просто достать. Хром не спорила. Хоть и было очень обидно и страшно, что она не будет нужна теперь, она понимала, что Мукуро во много раз сильнее ее и куда более заслуживает звания Хранителя. Но никто не гнал ее из общества Хранителей, тем более, что Мукуро очень редко среди них появлялся. Мотивировал насмешливо тем, что он-де - туман, который должен путать врагов семьи, поэтому ему проще делать это на отдалении. Врал, конечно, она прекрасно понимала, что у него свои цели и мотивы, и хоть и хотелось верить, что он все-таки будет поддерживать босса, она не могла отрицать, что Мукуро очень себе на уме. Больше всего это раздражало, кажется, Гокудеру, потому что он на каждой встречи не преминул заявить, что зачем им вообще такой Хранитель, которого никогда нет рядом и у которого не пойми что на уме? Хватало же ему наглости каждый раз заявлять Десятому, что он захватит его тело и уничтожит мафию - и не поймешь, правду говорит или врет. Уж пускай лучше Хром, та даже если и решит их подставить, силенок на многое не хватит. Ну, он не совсем так прямо говорил, конечно, но воспринимала она это именно так. И опускала голову, сжимала кулаки - ей бы только стать сильнее! С болезнью проблем почти уже не было - разработанной во время битвы с Вендиче машине Верде нашли неплохое применение, и теперь вместо отсутствующих органов в ней функционировали овеществленные иллюзии. Можно было не бояться, что а какой-то момент она потеряет концентрацию и снова будет умирать. Она все-таки смогла быть полезной - Тсуна попросил ее помочь с изучением итальянского, и она с удовольствием ему помогала. Сама ведь начала учить не то, чтобы давно, но уже в этом неплохо преуспела. Иногда она думала, что это из-за Мукуро - слишком часто он бывал тогда в ее голове, вместе с ворохом своих собственных мыслей. Так и выучила как-то... В общем, все было достаточно спокойно, только вот расслабляться все равно не приходилось. Слишком много им всем предстояло сделать - Десятому боссу Вонголы и им, его Хранителям. Даже таким, на половинку, как она.
После окончания первого года, их вызвали в Италию. Девятый был плох, его жизнь с трудом поддерживали Хранители Солнца и Тумана, но никакие иллюзии не могли продлить ее на достаточно долгий срок. Пока же эта жизнь была в нем, отпущенное им время терять было нельзя. Реборн не бросил бы Десятого и после того, как он бы стал боссом, Хаято это знал, потому что тот сам сказал об этом - мало стать главой, надо стать лучшим. Но, не смотря на всю поддержку Реборна, были вещи, которые он, одиночка по натуре, не мог объяснить так, как сделал бы это человек, много лет державший в своих руках стальные нити, опутывающие самую одно из сильнейших семейств мира мафии, и за это Хаято не мог его не уважать. Они были похожи с Десятым, внутренне близки, но Девятому не хватило смелости положить свою жизнь на изменение существующего порядка в Вонголе. Десятому, впрочем, на это не хватало смелости тоже. Уроки итальянского Тсуна терпел с выражением муки на лице, отлынивал, когда у него ничего не получалось, искал поводы пропустить занятия, но все равно делал это, пусть и без особой радости. Итальянский приближал его к мафии, к той жизни, в которую Тсуна никогда, ни за что не захотел бы впутываться! Он до сих пор не понимал, как это у него тогда вышло не сбежать с церемонии. Было в этом что-то знакомое, что он испытывал перед сражениями, что с Мукуро, что с Занзасом, что с Бьякураном. С Деймоном, который едва не уничтожил их вместе с семьей Шимон. Тсуна не мог найти этим ощущениям точного, правильного названия, не мог описать их верно. И понимал, что этот бой, наверное, самый главный в его жизни, будет еще впереди. И это будут не несколько минут схватки, которые из-за насыщенности действия кажутся целыми часами, это будет мучительный бой каждый день... И разве он готов был этот бой выдержать?! Девятый учил его, разъяснял, что в их семье как устроено - CEDEF и Вария не были единственными подразделениями Вонголы. Мафия охватывала собой столь широкую область деятельности, что голова у Тсуны шла кругом. И мелькала в этой голове трусливая мыслишка бросить все и уйти. Ну, какой он босс, правда? Пусть он перестал получать нули за тесты, но в классе его оценки были по-прежнему низкими. И в спорте не было никаких успехов, ему заниматься этим было лень. От спорта он отлынивал, оправдываясь, что у него уроки, от уроков - итальянским, от итальянского - делами по дому... Круговорот отговорок в его жизни был бесконечен, и Тсуна наверное очень хотел бы изменить его, но этот привычный порядок жизни был ему так приятен, что он боялся что-либо менять. Здесь же, в Италии, его нарочно вытрясали из болота рутины, расслабленных будней и заставляли смотреть в лицо суровой действительности: все эти люди, которых он каждый день видел в резиденции Девятого, которые уважали его настолько сильно, что не решались беспокоить своим присутствием, но обязательно оставляли подарки и заверения в преданности, - все эти люди должны со временем приходить так к нему, к Тсуне, неудачнику, который до сих пор больше десятка метров проплыть не мог без надувного круга. Как это было возможно?! Только Энма мог бы понять его. Энма понимал, но сам он никогда не отказывался быть главой своей семьи (пусть фактически обязанности лидера по большей части ложились на плечи Сузуки). Он принял свою ответственность, своих людей, свою жизнь. И Тсуна этому в нем отчаянно завидовал, потому что самому ему невыносима была даже мысль о том, что скоро ему придется занять место, принять которое он согласился, больше повинуясь влиянию момента, чем собственному желанию. Собственным желанием его было сбежать подальше отсюда, уехать куда-нибудь далеко и забыть, забыть, забыть о мафии и всем, что было с ней связано. Но в то же время он понимал, что отказ от мафии будет означать, что он потеряет множество важных для него людей. Его друзья-Хранители может и останутся с ним, но Дино? Энма? Юни? У них были свои семьи, которые они не могли оставить так просто. И думать о том, что ему придется всю жизнь скрываться в том числе и от них, было невыносимо. Как смог Козарт в свое время отказаться от того, чтобы получать от друга что-то большее редких писем? Уехать в глушь, на остров, обрезав все связи с миром? Тсуна представлял себя на его месте и понимал, что не смог бы поступить также, хотя совсем недавно, три года назад, готов был добровольно запереть себя в собственной комнате, лишившись школы. Что было бы, не приди тогда Реборн? Кем он стал бы - без своих друзей? Это были пугающие, тяжелые мысли.
Как Правая рука, Хаято обращал внимание - старался обращать его - на то, что происходит в их семье. Он накрепко запомнил те резкие, но правильные и нужные слова Ямамото, в первом еще бою с Гаммой, когда он думал, что другие для него - только помеха, что он со всем справится сам, будет самым полезным и докажет, как он Десятому необходим. А что другие? Разве они для него важны? Но Правая рука не имел права на подобные мысли, это он понял, наблюдая со стороны за тем как ведут себя Кусакабе при Хибари, Ромарио, Койот Нуга. Положим, Хибари на своих подчиненных особенного внимания не обращал, так что учиться у Кусакабе Хаято было нечему, но Ромарио для Дино был жизненно необходим, а Койот сейчас, когда Девятый из-за болезни не мог уделять делам семьи по-прежнему много времени, взял управление ей на себя. Они были нужны своим боссам, и Хаято завидовал им втайне, мечтая, чтобы ему поскорее подвернулся способ доказать свою нужность и необходимость, хотя он и так старался изо всех сил. Поддерживал Хром, которую считал куда более достойным вариантом Хранителя - хотя, в сравнении с Мукуро, любой бы был хорош. Заставлял Ямамото и Рёхея не отлынивать от тренировок, от хотя бы изучения итальянского (визит в будущее доказал ему, что большего от Сасагавы все равно не стоит ожидать, потому что идиоты и через годы остаются идиотами). Вправлял мозги Ламбо, который все вокруг принимал за интересное развлечение, организованное с одной-единственной целью - ублажать его персону. Скрепя сердце, общался с Хибари и Мукуро, которому пора бы было переехать из своего Кокуё, если уж он принял на себя обязательства Хранителя. Сделал все, чтобы обеспечить их поездку в Италию с остальными Хранителями. Хибари уговаривал Каваллоне, и черт знает, чего ему это там стоило, но ради своего "брата", которым он считал Десятого, Мустанг согласился помочь. С Мукуро работать пришлось от противного - Хаято сообщил ему, что все Хранители отправляются в Италию, но его вполне может заменить Хром. Так что Мукуро можно не беспокоиться, они отлично справятся и без него. Хаято не был уверен, что это сработает, но приказывать этому хлыщу, который был излишне себе на уме, было все равно бесполезно. Но разве этого, того, что он делал, было достаточно? Разве на его месте не поступил бы также кто-то другой? Его, наверное, не сложно было бы заменить при желании... И Хаято везде искал шанс сделать что-то действительно важное, чтобы доказать, что он - важен, что он имеет значение для их Семьи (пусть он и не всех ее членов признавал как ее часть). Потому что в первый раз у него было, действительно было место, ради которого хотелось что-то делать - и возвращаться. И меньше всего Хаято хотелось, чтобы его там принимали просто из жалости, нет. Его место должно было принадлежать ему по праву, так чтобы больше не пришлось сомневаться, что он его недостоин, как в те нервные дни перед церемонией наследования.
Девятого не стало внезапно. Нет, все это понимали, все к этому готовились, но все равно известие ударило как обухом по голове. Тсуна как раз был в Риме, они только-только разговаривали накануне, снова обсуждали то, что Тсуне следовало сделать. И он снова сомневался и паниковал, про себя, конечно - не хотел расстраивать Тимотео. А тот взял и утром умер. Как будто убедился, что отдал Вонголу в надежные руки и наконец-то может отдыхать. На похоронах были только свои. Тсуна не стал вызывать Хранителей, опросил только Гокудеру, который был с ним, их проинформировать. Он надеялся, что никто не вздумает приезжать - не нужно это было. Он бы хотел, чтобы и на похоронах поменьше народа было, еще хорошо, что хотя бы не он их организацией занимался. Все изменилось в то утро, он теперь был не в позиции ученика, за которого решения принимал Девятый, позволяя ему учиться. Теперь к нему приходили за решением. И Тсуна не всегда знал, что делать и что говорить. Потом вспоминал битву с Бермудой, когда он умудрился придумать как спасти Аркобалено да еще и сподвигнуть на это кучу народа - Тсуне не верилось, что это был он. Но эти воспоминания придавали силы, позволяли поверить в то, что он сможет и сейчас. Очень помогал Реборн, Хранители Девятого и Гокудера. Но он все равно терялся, когда мрачный и потерянный Койот спрашивал, пускать ли на прощание ту или иную семью. "Решай, Тсуна", - говорил Реборн, такой же молчаливый и задумчивый. И Тсуна решал - как мог. Хотя от этих решений хотелось убежать куда подальше и поскорее.
На прощание пустили мало кого. Только самые близкие соратники, друзья-хранители Девятого, CEDEF... Вария тоже приехала. Кого он не ожидал увидеть там, так это Занзаса, который между прочим официально его не признал и не забывал об этом упоминать. Но Занзас пришел, в помятой рубашке и застегнутом на все пуговицы пиджаке, ни с кем не разговаривал, подошел одним из первых к гробу и коротко, но емко высказал "старому маразматику" все, что он думает о нем, о его решениях и о его смерти. Это было грубо и не к месту, но Тсуна, слышавший это, чувствовал, понимал, что Занзас хотел всем этим сказать. Как будто не он когда-то пытался убить своего приемного отца. Тимотео, он мог быть уверен, тоже все прекрасно понял.
До окончания школы оставалось всего ничего, а на него навалились дела. Тсуна тонул в них, то и дело срывался и пытался убежать - от себя в первую очередь, запирался в одном из многочисленных кабинетов и сидел там, съежившись и раскачиваясь. Это было слишком для него, у него не хватало решимости и сил на то, чтобы вести великую Вонголу в светлое будущее. И какое будущее? Он не знал, не видел того, чего он должен был добиться. В школе все смирились с его прогулами и постоянными отлучками, мама до сих пор верила, что сын готовится поступать в университет в Италии - ну как же, у него ведь так много итальянских друзей! -и усиленно готовился к этому. А он засыпал на бумагах, валявшихся на его столе вперемешку - домашние задания за пропущенные школьные уроки и письма-прошения о вступлении очередной семьи в альянс. Тсуна очень, очень уставал.
- Добрый день, синьор Савада, - поклонился невысокий и весь какой невзрачный человек. Лицо у него было мягкое, как пластилиновое, с оплывшими чертами, и глаза из-за тяжелых век казались узкими. Он улыбался, этот человек, но улыбка была какая-то вымученная. Хаято он сразу не понравился, с первого взгляда. Всех гостей (правильнее было бы назвать их просителями) Десятый принимал вместе с ним, и Хаято одновременно был и советником, и телохранителем. Пока никто не был настолько глуп, чтобы нападать на босса Вонголы в его собственном кабинете, но ничего нельзя было упускать. Хранители Девятого, хоть и помогали им советами, в таких случаях не появлялись - люди должны были знать, кто стоит у руля семьи. У них не должно было быть сомнений в том, кто действительно принимает здесь решения, и не должно было быть надежд воспользоваться малоопытностью Десятого и встать за его спиной, сменив собой Хранителей Девятого. Вонгола сильна как никогда, и все должны были верить в это - а что стоит за этим, никому знать было не надо. - От лица нашей семьи, Перкосса, я хотел бы выразить вам соболезнования в связи с вашей утратой, - человек поклонился низко, но не поспешно, без налета подобострастия. - В это сложное время мы хотели бы предложить Вонголе свою поддержку. Хаято аж задохнулся от возмущения. Поддержку! Вонголе! Да этот наглец совсем с катушек съехал! Он сверкнул глазами, поворачиваясь к боссу, но тот как будто не заметил причиненного ему оскорбления. - Спасибо, - сказал Десятый, - я принимаю ваши соболезнования. Эту фразу он повторял, наверное, больше сотни раз в день, так что выучил ее отлично, даже акцента не слышалось. И все равно - слова про поддержку он будто пропустил мимо ушей, чем Хаято был ужасно доволен. Так им! Думать надо прежде, чем вслух говорить! - Если только мы вам понадобимся, вся наша семья - к вашим услугам, синьор, - со всей вежливостью произнес человек и, поклонившись еще раз, ушел. Хаято его даже до двери провожать не стал, хотя из вежливости должен был, пусть уяснит, что таким у них не рады. - Перкосса... - растерянно повторил Десятый, когда дверь за гостем закрылась. - Где-то я это слышал. - Они подавали прошение на вступление в Альянс, Десятый, - отозвался Хаято с легкостью - он заранее узнавал о посетителях все возможное. - Девятый им отказал, теперь они пришли просить вашего покровительства... Ну надо же! Хватило наглости... Поддержку они хотят предложить! - А что не так? - удивился Десятый. Голос у него был усталый - это был седьмой посетитель за день, и хотя все разговоры были неизменно коротки и не несли в себе никакой важной информации, каждый раз с этими встречами Десятый выкладывался, как его не все тренировки выматывали. Видно было, как тяжело ему держаться спокойно с этими незнакомцами, у которых в каждом сказанном слове припрятан второй смысл, а может и третий, и пятый. - Он намекал, что Вонгола _нуждается_ в их помощи, - все еще кипя от гнева, буркнул Хаято. - Но как вы его! Пусть знает! Поддержку он оказывать пришел, ага. В шею таких гнать надо. Десятый устало вздохнул и растер лицо ладонями, поправил галстук, забывшись, потом тут же расправил его по рубашке. - Узнай, пожалуйста, почему им отказал... Девятый, - попросил он Хаято, и Хаято поспешно кивнул. - Сколько их там еще осталось на сегодня, Гокудера? - Еще трое, Десятый. На миг на лице босса промелькнуло растерянное и затравленное выражение, но он взял себя в руки и снова сел в кресле прямо. - Позовешь следующего? - попросил Десятый, и Хаято пошел к двери. Он поставил себе на заметку поручить кому-нибудь узнать о Перкосса лично. Вот Хром как раз все тенью ходит, пусть тоже почувствует себя нужной и при деле. Потому что ему сейчас, когда он был погребен под делами семьи, времени на рефлексию не оставалось. Отличный способ отвлечься от проблем.
Хром, конечно, с энтузиазмом взялась за дело. Это был, наверное, первый раз, когда она не получала четкие указания в духе "иди туда и сделай так", "зажги кольцо, поставь барьер" и прочее. Задача, которую ей с важным видом поставил Гокудера, была сложной - накопать информации об одной мафиозной семье. Но Хром не сомневалась в том, что она справится - она должна была. Чтобы показать боссу, что он не зря держит ее в семье, что и не будучи Хранителем она может быть полезной. Конечно, никаких тактических подходов к решению вопроса ей никто не дал. Не сказал, типа, иди и попади под иллюзией в семью, нет. С чего начинать было непонятно, но и спросить было не у кого. Единственным. у кого она в принципе могла это спросить, был Мукруо, но это был, кажется, первый раз за все их знакомство, когда Хром решила этого не делать, решила им пренебречь. Просто потому что знала его и понимала, что из этого выйдет - Мукуро посмеется, скажет, что она мала еще для этого и пойдет выполнять задание сам. А Хром снова останется за бортом - как и с кольцом. Нет уж, она справится сама. Конечно, Мукуро справился бы с этим быстрее, ей понадобились долгие два месяца, чтобы втереться в семью и что-то там разузнать. И та информация, которую она достала, была совсем не радужная. - Б-босс? - робко спросила она,заглядывая в кабинет Тсуны. Тот, едва разделавшийся с заданиями по алгебре и английскому, позорно уснул прямо за столом, и сейчас подскочил, заспанно на нее глядя. К щеке босса прилип листок с задачей, а волосы у него были взъерошены. - Хром? - еще не до конца проснувшись, спросил он. На секунду ему показалось, что все последние месяцы ему приснились - семьи, отчеты, экономические, страшно сказать, показатели прибыльности семейных бизнесов - с этим ему помогал Реборн. Но - не приснилось, Хром стояла перед ним с информацией о выполненной миссии. Совсем по-настоящему.
Хаято вообще рассчитывал, что справится Хром за неделю - ну, много ума надо, чтобы походить по нужному району и поспрашивать народ? Может - поглядеть за членами семьи, скрываясь в тумане. Он-то, конечно, этого не мог - не его атрибут, - но представлял себе все предельно просто, в конце концов, на базу Мельфиоре она в свое время с легкостью пробралась, какое-то время даже успешно притворялась одним из членов семьи. Правда, потом выдала себя и вынуждена была вступить в бой... Да, пожалуй, это был не лучший пример. В любом случае, ни через неделю, ни через две от Хром никаких сообщений не пришло, кроме откликов с ее кольца - с этим делом Хаято в свое время пришлось прилично заморочиться, но собой он не без оснований гордился. Пользоваться обычными телефонами в их положении было нельзя, так что он пнул механиков, чтобы подумали над чем-то, что нельзя взломать или клонировать, и заодно - все ведь эти телефоны с собой таскали, без них уже как без рук, - ловили датчиками отклики от кольца и каждый день в случайное время присылали бы информацию в виде рандомно сгенерированного текста, если с кольцом все в порядке. Информации сами по себе эти сообщения почти не несли, определить месторасположение владельца по ним было невозможно - это ему в один голос обещали все трое, вместе с Джанини и Шоичи, - так что теоретически были безопасны. А заряд телефоны у них держали будь здоров, на неделю так точно хватило бы, даже если вайфай круглые сутки не выключать, а без него - и на месяц, наверное. В общем, единственное, что Хаято точно знал - это то, что Хром теоретически жива и теоретически с кольцом. Что поделать, техника была новая и сейчас с ними проходила только стадию бета-тестинга, накладки случались. Он не особенно о ней беспокоился, Хром им здорово тогда при Бермуде помогла и до этого, с Шимоном, так что выжить уж должна была как-нибудь, а случится что, то же приложение сделает звонок им в штаб, и кто ближе, тут же придет на помощь, хотя Хаято сомневался, что это будет необходимо. В общем, он предусмотрел все, что мог, и умыл руки: дел было - захлебнуться, по маковку и выше, хорошо хоть машина семьи была отлажена при прошлом боссе, и им не приходилось строить империю с нуля. Но вот чего он не ожидал, так это того, что через два месяца - он уже и забыть об этом успел, - Хром среди ночи придет к Десятому с докладом (возмутительно проигнорировав его, Правую руку, который выдал ей задание и сам, лично ждал отчета), и тот решит разбудить Хаято, потому что... потому что информация, которую принесла Хром, действительно была значимой. Снаружи Перкосса были целиком в шоколаде, аж тошнило от сладости - с десяток штук детских домов на территории клана, о которых те заботились (отмывали через них деньги), основной источник дохода - подпольные бои людей и животных. По сравнению с многими - не так уж страшно, но внутри красивой картинки было много дерьма - семья занималась работорговлей, если говорить прямо. Выводили детишек и продавали тем, кто больше платил. И баловались евгеникой, экспериментируя с возможностью создавать пламя. Ученая, вроде как, деятельность, только скрытно от общества, а то, понятное дело, их бы тут же начали осаждать недовольные протестанты. Оформлено это было под те самые детские дома, и деток расхватывали что те горячие пирожки. Показатели, надо думать, у заведения зашкаливали. А что потом с этими детьми происходит и куда их девают - это уже не проблемы семьи. Противная история. И все бы ничего, если бы Хром с собой не принесла копию папки, от одного названия которой у Хаято волосы встали дыбом. "Аркобалено". Перкосса хотели собственными руками создать замену так быстро "повзрослевшим" самым сильным младенцам в мире.
- Босс, - говорила Хром, а в глазах ее стояли слезы. - Это ужасно. Тсуна сжимал в кулаке бумаги - он уже не выглядел заспанным, а, скорее ошарашенным. Возмущенным, злым - и не нужно было пламени во лбу, чтобы в глазах читалась вся его решимость. - Так нельзя, - дрожащим голосом согласился он, отпуская измятые бумаги и вцепляясь уже в стол. - Это нужно прекратить! - Ты думаешь, это только одна семья, которая занимается такими вещами, а, Тсуна? - поинтересовался Реборн, давно уже подпиравший косяк двери плечом. руки в карманах, на глазах шляпа - он выглядел уже лет на шестнадцать, но Тсуна мог с уверенностью сказать, что никто из них в шестнадцать лет такими угрожающими не выглядел. А еще он ему кого-то неуловимо напоминал. Реборн прошел в кабинет, закрыл за собой дверь и удобно устроился на широком подоконнике, бессовестно пинком согнав оттуда Гокудеру. - Это то, о чем говорил Примо. Я уверен, что и в Вонголе есть те, кто занимается не менее ужасными вещами. И в семьях альянса. Ты же помнишь, в начале года пришла информация о кровавой расправе над семьей Форбичи? - Он дождался, пока Тсуна вспомнит и кивнет, и продолжил. - Мы выяснили тогда, что две семьи из альянса не поделили торговлю оружием. В Вонголе много гнилых мест, но я не знаю, сможешь ли ты справиться со всем этим... Тсуна сжал зубы и впился пальцами в стол еще сильнее, до белых костяшек. Пока он тут с бумажками возится, вокруг гибнут люди! Из-за той грязи, которая происходит под его носом, и, можно сказать, под его покровительством. Но так нельзя! Он глубоко вздохнул, прикрывая глаза и мысленно считая до пяти, чтобы успокоилась трясучка в коленках. Ему было всего восемнадцать, как уж тут оставаться спокойным и принимать такие решения, не меняясь в лице? - Гокудера, я хочу попросить тебя собрать Хранителей, - наконец, решился он. - И наверное стоит подумать о разработке какого-нибудь способа их призыва через кольца, наверняка же такое возможно? Потому что обзванивать всех каждый раз сложно. Реборн, поможешь мне разобраться, с чего мы начнем? - Конечно, босс, - усмехнулся тот из-под шляпы. Пусть коленки у него и тряслись, но наконец-то его ученик стал потихоньку вести себя, как настоящий босс. Реборн был доволен.
Операцию пришлось отложить на два дня - кому-то до Италии пришлось лететь, и глупо было бы выступать немедленно, не отдохнув. Хаято эти сорок с лишним часов потратил не напрасно - вместе с Реборном выведал у Хром примерный план особняка Перкосса, узнал, где находится вход в исследовательский центр. Он был устроен с размахом и основательностью, явно не вчера и не сегодня, хотя как семья Перкосса официально объявили себя только недавно. Страшно было подумать, сколько детей они уже успели там... вывести. С центром следовало быть осторожнее, он охранялся особенно тщательно, и даже Хром не смогла пройти достаточно далеко, а папку взяла в документах сотрудника, которого не без труда выследила. Без основательной поддержки тут было не обойтись, поэтому, скрепя сердце, Хаято вызвал не только Ямамото (Рёхей после окончания школы вместе с ними поехал в Италию, приобщиться к местной школе бокса, хотя язык он по-прежнему знал отвратительно и половину объяснял на пальцах; впрочем, его эмоциональность как-то помогала ему выживать даже с крошечным словарным запасом), но и Хибари с Мукуро. И то, никто из них не пообещал приехать определенно - Хибари бросил трубку, едва дослушав то, что Хаято ему сказал, Мукуро сделал то же самое, разве что не молча, а с издевательским смешком, - поэтому Хаято до последнего волновался, что они не появятся, и он провалится, не сумев выполнить даже такое простейшее поручение. Нелегко было это признавать, но нормально общаться с этими двумя у него никак не выходило, и Хаято чувствовал себя несостоятельным в качестве Правой руки. Но и признаться в своих сложностях никому не мог, вдруг бы и остальные начали в нем сомневаться? Нет уж, пусть ему и приходилось сложно, но пока он выкручивался, а значит, и проблемы никакой не было. Ламбо решением Десятого было решено не брать. Девять лет пацану, а что их там ждет, в том исследовательском центре... Хаято и представить себе не мог. Вторые Эстранео? Не то, чтобы правда, Хаято о них много знал.
Это был первый раз, когда Тсуна сам пошел на что-то такое. Это было совсем, не как раньше: тебе надо победить Мукуро и спасти друзей, тебе надо победить Занзаса и спасти друзей, тебе надо победить Бьякурана и спасти будущее, тебе надо победить Шимон и спасти друзей и семью, тебе надо, надо, надо... Сейчас это был он, кто говорил - надо победить Перкосса и спасти детей, прекратить эти ужасы, засунуть всех причастных в Вендикаре на веки вечные. И наверное больше внимания уделять происходящему вокруг, потому что они были не единственные. Не единственные, кто приносил страдания и боль окружающим, прячась под их крылом. Если уж ему досталась Вонгола, даже против его желания, то он хотя бы должен попытаться сделать ее хоть чуточку лучше. Чтобы через пару лет с удовольствием сложить с себя обязательства и наконец-то получить нормальную жизнь. Эта идея пришла к Тсуне как-то ночью, и так его воодушевила, что он долго метался по комнате с улыбкой до ушей. Вот так-то, вот как он все круто придумал - сейчас побудет Десятым, сделает все, что можно для Вонголы, и помашет им ручкой - пока-пока, я выбрал Одиннадцатого, вот пусть он дальше разгребает, а мне дайте пожить нормально. Идеа была прекрасна, даже Реборн не подкопался бы. Он был Десятым - был. Он сделал все что мог - сделал. А теперь пора и на заслуженную пенсию, как раз в двадцать один - двадцать два самое то. Но для этого придется постараться (чтобы Реборн не подкопался), поэтому сейчас он и старался.
Мукуро там, наверное, никто не ждал, потому что когда он явился в место сбора Хранителей, смотрели они все на него ну очень нерадостно. Хром даже обиженно как-то - он еще не привык к этому ее взгляду. Не привычно-восторженному, смущенному, а обиженному. Все-таки, сильно он тогда ее задел, забрав кольцо. Хотя девочка должна была понимать, что она - только аватара. Ладно, его все равно не волновало, что он нем думают и как к нему относятся. И все эти "явился все-таки" его ни капельки не задевали. Наоборот, очень приятно было поездить им по нервам. Даже жаль, что Кея не прилетел. - У меня личные мотивы, - привычно туманно отмахнулся он на "чего это ты приперся?". - Да и не могу же я не посмотреть на то, как Тсунаеши будет пытаться быть боссом, верно? Тсунаеши от таких слов смутился, плечи опустил - как же так, вдруг и правда не справятся? А Мукуро посмеялся только. У него действительно были свои, личные счеты с ублюдками, которые ставят эксперименты на детях. С детства, видите ли. Только распространяться он о таком не обирался, вот еще, это слишком личное.
-
-
30.12.2015 в 04:30Шторм в тот день так и не начался, но высокое прозрачное небо затянули пеленой облака - близился сезон дождей. Отврательное время года, если подумать... И порох отсыревает от влажности.
Хотя под звуки дождя не так скучно было лежать в постели в полупустой комнате, но рояль из-за вечной мороси начал звучать иначе - гулко и тяжело, каждым звуком вдавливаясь в голову. И голова ныла от переполняющих ее в дождливые ночи мыслей. С его идеальным слухом не так-то просто было уснуть, пока фальшивят за окном капли, прыгающие по крышам и толпой скатывающиеся в водосток.
В дождливые дни волосы у Хаято забывали о том, что на них должна действовать гравитация, и стояли дыбом. В школу он приходил в шапке, привычно игнорируя замечание учителя, и ложился на парту, укладывая под голову сумку с учебниками. Демонстративное безразличие к происходящему, - Десятый был в другом классе в этом году, и без него Хаято не видел смысла делать вид, что он хоть сколько-то заинтересован в учебном процессе, - раздражало учителей, но ему было все равно.
Ночью ему опять не спалось, дождь не переставал идти, голова болела, а внутри с внушающей теперь страх решительностью скручивалось предчувствие бури.
Хаято уже не был так уверен, что хочет ее дождаться.
Даже ветер пах иначе теперь - морем, солью и мокрой землей; грязью, расползающейся по площадкам и асфальту.
Летние занятия в бассейне были отменены, все вяло кидались мячами в спортзале. Хаято, не любивший толкотню с незнакомцами, которыми до сих пор оставались для него одноклассниками, ушел на крышу. Там было мокро и грязно, наверное, поэтому Хибари ей побрезговал. Хаято на крыше было лучше, чем в душных классных комнатах - из-за дождя на улице было холодно, и окна почти не открывали, чтобы ученики не простыли. Стекла в классах от этого были мутные, запотевшие. Хаято иногда оттирал для себя кусок окна, смотрел на дождь и снова укладывался головой на парту, мало прислушиваясь к бубнящему учителю. Его не очень любили, но из-за высоких оценок терпели, чтобы потом хвастаться на школьных собраниях учеником, попавшим в списки лучших по стране.
Хаято до этого не было никакого дела, он ждал окончания уроков, момента, когда они все втроем окажутся вместе и пойдут под зонтами по мокрым хлюпающим улицам к дому Десятого. Не смотря на то, что на календаре было лето, Хаято кутался в толстовку, надетую поверх школьного жилета. В летнюю форму жилеты не были включены, но Хаято все равно носил свой, с гербом школы слева на груди, потому что одежда в Японии была вся из синтетических материалов и совершенно не грела в промозглые дождливые дни холодного сезона. Бейсбольный придурок, в отличие от него, не носил ничего кроме рубашки с короткими рукавами. Она сохла быстро. Дождь Ямамото нравился, и под ним этот идиот ходил без зонта.
В такие моменты Хаято наверное убить его готов был за этот неискоренимый оптимизм, которому не мешал ни холод, ни слякоть, ни дождь по ночам, ни отвратительное предчувствие внутри, хотя уж кто-кто, а Хаято не был склонен к предчувствиям, хотя и верил в них (при нынешнем уровне развития научного прогресса, когда человечество еще даже свою планету до конца не изучило, сложно было ожидать от науки всезнания - ведь, если подумать, даже пламя обычные люди не считали частью реальности, когда он не мог свою реальность без этого пламени представить). И тем не менее, это ощущение беды подавляло его, и от этого Хаято становился только более раздражительным, и единственными, кого миновал его гнев, были Десятый и синьора Савада. Ямамото и Ламбо от него доставалось больше всего, но иногда Хаято казалось, что они делают это специально - Ямамото, по крайней мере. Ламбо был раздражающим круглые сутки вне зависимости от того, насколько хорошее или плохое у Хаято было настроение. Он был благодарен этим идиотам, которые давали ему возможность снизить давление внутри, хотя ни за что бы не повторил своего признания вслух.
Они играли в "Драконы и Привидения", новый файтинг, где игрок мог выбирать себе бойца не из числа антропоморфных созданий (Хаято выбрал каппу и кинул джойстик Ямамото, сам наблюдая за игрой и азартно болея за юркого дракона Десятого), когда в комнату зашел совершенно мокрый синьор Савада, с которого потоками лилась вода, а за ним бежала синьора Савада с полотенцем. Вытерев полотенцем лицо и волосы, синьор Савада сел в сейдза, и вид у него был мрачный, отчего предчувствие бури внутри Хаято связалось узлом и болезненно заныло. Даже Десятый с Ямамото отложили джойстики, пусть лицо у Десятого при этом выражало недовольство. Он не очень любил своего отца, насколько Хаято знал. Но сейчас не стал спорить и пытаться выгнать синьора Саваду из комнаты, а приготовился слушать, что бы тот ни собирался сказать.
Реборн-сана в комнате не было, с неделю назад ему пришлось уехать по срочным делам, хоть Десятого он оставлял с неохотой и наказал перед его возвращением сделать домашнее задание. Десятый листочек с одним-единственным пунктом "1. Стать Нео-Примо боссом Вонголы" смял и долго возмущался посланием Реборн-сана, и Хаято его понимал - зачем ему становиться кем-то, кто он уже есть? Формальности имели значение только для тех, кто не был знаком с Десятым лично, по мнению Хаято. Остальные уже считали его полноправным наследником семьи.
Синьор Савада достал из-под мокрого пиджака кожаный футляр-тубус и передал его Десятому. Внутри был пергамент, отмеченный пламенем предсмертной воли, но Хаято даже не сразу разглядел это пламя, таким блеклым, почти прозрачным оно было.
- Девятый болен, - хрипло сказал синьор Савада, цепким взглядом следя за лицом сына. - Он вызывает тебя к себе, если ты считаешь себя частью его семьи.
Колебания Десятого видны были даже Хаято, хотя он обычно не очень-то разбирался в том, что чувствуют окружающие - по большей части, это не имело никакого значения, как и сами окружающие.
Наконец, Десятый прикрыл глаза, стискивая пальцы так, что пергамент в них хрустнул.
Голос у него дрожал.
- Когда?.. - спросил он нервно и, прокашлявшись, продолжил. - Когда нужно выезжать?
- Немедленно, - ответил синьор Савада.
В комнате было так тихо, что через приоткрытую дверь Хаято услышал работающий в гостиной на первом этаже телевизор.
- Уважаемые жители Намимори, пожалуйста, будьте осторожны, покидая свои дома. С северо-запада на город надвигается тайфун.
Предчувствие бури, свившее внутри Хаято гнездо, ожило, воспряло духом и захватило его целиком.
Было пятое июля, за две недели до окончания сезона дождей.
-
-
30.12.2015 в 12:54Хаято себе поставил купить ему виноградных леденцов и выдавать за примерное поведение в определенные промежутки времени, может, хоть это сделает его потише, но на самом деле в самолете Ламбо уткнулся в блистер, у которого его посадили, и большую часть пути, когда не спал, не ел и не был противным, пялился на облака, а пересадки в аэропорту воспринимал с восторгом. И от этого восторга сбежал бы, если бы Хаято предусмотрительно не посадил его на детский поводок, за что получал неоднократные неодобрительные взгляды окружающих, зато был уверен, что поберег им всем нервы, а Ламбо - голову, которую наверняка кто-нибудь пнул бы - например, Хаято - если бы тот сбежал.
В Риме было солнечно, громко, жарко. Пахло пылью и бензином, пока они ехали на встречающей машине прямиком в резиденцию Девятого. Ламбо в аэропорте встречали представители его семьи, так что, к счастью, он хоть здесь не путался под ногами.
Поглядывая то в окно на ностальгичные пейзажи, то на Десятого, Хаято размышлял о том, что им предстоит, и как ему, Правой руке Десятого босса Вонголы, лучше вести себя в этой ситуации. Понятное дело, надо было поддерживать Десятого, что бы там ни случилось, но как? Это было неясно, поэтому он старался хотя бы не давать Десятому лишних поводов для волнения, и Ямамото, который раздражающе весело общался о чем-то с водителем, попросту игнорировал, пиная иногда в ногу, когда тот начал хохотать уж слишком громко.
Не на праздник ехали, все-таки, мог бы проявить деликатность.
Никто вокруг, правда, деликатность не проявлял - встречающие их шофер с телохранителем и машины сопровождения вели себя без того оттенка трагичности, присущего дому, в котором умирает дон. Хаято даже начал подозревать, что все это - розыгрыш или какая-то проверка, потому что не могло же быть так, чтобы из-за Девятого никто не переживал!
Но уже в резиденции, по приближению к которой их сопровождающие мрачнели на глазах, Хаято понял, что их прежнее поведение было просто игрой, потому что Вонгола не имела права показывать слабость своим врагам и друзьям, которые очень быстро могли стать врагами, если почувствовав, что у них появилась возможность укусить кормящую их руку.
У коридоров замка был запах слез, который Хаято чувствовал против воли, слыша все всхлипывания за неплотно закрытыми дверями и видя красные глаза служанок, снующих по резиденции.
Девятый действительно был болен, и это была не шутка.
Выглядел он постаревшим на десяток лет сразу. Под глазами старика залегли темные круги, а скулы болезненно заострились. Хаято подобрался поближе к Десятому, у которого у самого глаза были на мокром месте, готовый помогать и поддерживать. Помощь не понадобилась - Десятый выпрямился и сам подошел к старику, неловко, но вежливо поклонился.
- Здравствуй-здравствуй, - голос у Девятого был неожиданно бодрый, но надтреснутый, и Хаято слышал в нем различимые хрипы от тяжести с дыханием. - Прости, что не встречаю стоя. Должны же быть у старости хоть какие-то преимущества.
- Нет-нет, все в порядке, - быстро заверил его Десятый и, стараясь не смотреть в лицо умирающего, вытянулся, сверля взглядом пол. - Вы… вы звали меня.
- Как видишь, мне недолго осталось, - с обезоруживающей прямотой сказал Девятый, переходя прямо к делу, - и мне нужно знать, не изменил ли ты своего решения отказаться от титула Десятого босса Вонголы.
- Нет, - Десятый покачал головой, по прежнему не поднимая глаз. - Я не хочу быть… не могу быть боссом мафии.
В комнате, которую можно было бы назвать залом за ее высокие потолки и длинные стены, повисла тишина, в которой, в свете пробивающихся сквозь шторы лучей, искрились мельчайшие частички пыли. Хаято мучительно пытался собраться с мыслями, но у него плохо получалось, в голове были одни лишь мрачные предчувствия конца.
-
-
30.12.2015 в 12:55Десятый кивнул, и они втроем, вместе с непривычно молчаливым Ямамото, вышли из комнаты.
Дождавшись, пока они выйдут в сад - у двери кабинета, чтобы проводить их, никто не ждал, и до балкона с лестницей они дошли сами, - Хаято остановил Десятого, поклонившись ему, и с решительным энтузиазмом, ненавидя себя в этот момент за лицемерие, попросил:
- Когда мы вернемся, позвольте мне заняться подготовкой вашего переезда, Десятый!
- Что?! - опешил босс. - Какого переезда?
- Из Намимори, конечно, - как само собой разумеется, сказал Хаято, выпрямляясь. - Оставаться в городе будет небезопасно, ваша резиденция известна слишком большому количеству людей, и когда начнется война, вас найдут сразу же.
- В-война?!
- Вонгола - сильнейшая и влиятельнейшая из семей альянса, Десятый! - с некоторой гордостью заявил Хаято, но продолжение его речи уже не звучало так хвастливо. - Если семья лишится главы, борьба за власть уничтожит ее изнутри, и кем бы ни оказался новый лидер, он будет обязан убить вас, чтобы вы не могли представлять угрозу новому порядку, как наследник Первого босса и Хранитель колец Вонголы.
- Убить?!
- Конечно, мы этого не позволим, - поспешно и твердо сказал Хаято, - но в таком деле, как война за власть, не все участники решатся играть честно, и ассасины, посланные семьями, могут навредить гражданским. Поэтому я рекомендую сразу по возвращению заняться подготовкой переезда.
- Зачем им меня убивать? - Десятый, наконец, собрался достаточно, чтобы задать не односложный вопрос.
- Чтобы вы не имели возможности вернуться к власти, если передумаете и решите унаследовать дело семьи.
- Но я не передумаю!
- Никто в это не поверит, - жестко сказал Хаято. - В мире мафии сила - это власть, и что вы не желаете ее, когда все только к ней и стремятся, покажется невозможным для глав семей, которые могут претендовать на титул нового босса Вонголы.
Десятый испустил полузадушенный невнятный всхлип, и Хаято, чувствуя себя последним мерзавцем, методично продолжил.
- Кольца после официального отречения придется вернуть, они должны оставаться в семье и передаваться от босса к боссу, и если вы твердо решили покинуть Вонголу, то должны отказаться от них. Конечно, вы можете не беспокоиться, мы, ваши Хранители, будем защищать вас ценой собственной жизни! Это огромная честь для нас, и когда Намимори превратится в поле битвы, мы будем на вашей стороне.
- Поле битвы?! Нет! - вскрикнул Десятый. - Должен быть другой выход.
- Поэтому я и предлагаю вам поручить мне заботы о вашем переезде, - сияя улыбкой, сказал Хаято. - Ведь я ваша Правая рука! Я смогу наладить это дело так, что нас никто никогда не найдет, будьте спокойны, Десятый!
- Никогда… не найдет? - голос у Десятого был вовсе не спокойный.
- Это единственный выход, если вы не хотите участвовать в войне за власть.
- И когда… когда война закончится? - неуверенно спросил Десятый, подозревая, каким будет ответ.
- Возможно, если среди претендентов окажется кто-то достаточно сильный, чтобы уничтожить других прежде, чем убьют его самого, то через несколько лет, - подумав, предположил Хаято. - По моим представлениям, первые несколько лет боссы будут сменять друг друга один за другим, убивая до последнего члена семью предшественника. Но даже когда она закончится, я бы не советовал вам возвращаться. Новый босс может решить превентивно уничтожить вас, обезопасив себя от сильнейшего из законных наследников...
-
-
30.12.2015 в 12:55Хаято, проследив за ним взглядом, бессильно опустился на корточки, утыкаясь лбом в колени.
- Ты говорил правду? - спросил Ямамото над его головой.
- А ты думаешь?! - взорвался тут же Хаято, подскакивая и сжимая кулаки. - Ты что, считаешь, я стал бы врать Десятому в такой ситуации?! Ты что, не помнишь то будущее, которого теперь не существует?! Оно может повториться! Оно может повториться прямо сейчас!
Он цыкнул и отвернулся, скрещивая руки на груди. Ямамото рассеянно мял в ладони вытащенный из кармана бейсбольный мяч и подкидывал его на руке.
- Вот как, - сказал он отстраненно без привычного оптимизма. - Война.
Хаято передернул плечами.
- Мы сильны, - сказал он уверенно. - Но, хоть я и ненавижу признавать это, опыта у нас слишком мало, чтобы противостоять людям, которые год за годом планировали и проводили операции по уничтожению так, чтобы их не заподозрила полиция. И Реборн-сан… Он, конечно, поможет. Он потрясающий. Но… его может не оказаться рядом. Как сейчас.
- Вот как, - повторил Ямамото, и Хаято, сплюнув в траву, первым ушел в замок.
Пришедшая в его жизнь буря оказалась вовсе не той, которую он ожидал.
-
-
31.12.2015 в 01:18"Война".
Гокудера говорил об этом так спокойно, будто бы ничего особенного этом не было. Ну, подумаешь, придет к власти какой-то отморозок и убьет их всех - его, Тсуну, Гокудеру, Ямамото... Кеко. Нет-нет-нет, он этого никогда не допустит! Может, и правда куда-то уехать? Но куда и как? Он всю жизнь прожил в Намимори, родственников у них не было, а родители еще даже кредит за дом не выплатили!
Тсуна снова застонал, зажмуриваясь и яростно ероша обеими руками волосы, и без того уже давно походящие на растрепанное воронье гнездо.
Он защитит. Он защитит их всех, если что. Вот только то, что Гокудера сказал про кольца... Тсуна понимал, что это правда. Если он откажется от Вонголы, то он откажется и от колец. И все его хранители - друзья - тоже.Но ведь враги всегда становились только сильнее, чего стоила их последняя битва с Вендиче. Джагер, которому даже Занзас вместе с Бьякураном и Мукуро ничего сделать не могли!
Занзас...
Вспомнив главу Варии, он совсем съежился, будто вот-вот кто-то гаркнет мрачно над ухом "мусор!". А ведь он, между прочим, тоже претендент на звание Десятого босса Вонголы. И пускай кольца его не приняла, Тсуна ведь видел новые варйиские кольца, которые сделал старик Талбот, вряд ли они по силе сильно уступали оригинальным кольцам. Занзас вполне мог стать боссом, и вот уж кто точно убьет и его, и всех его Хранителей. И будут ли они Хранителями, если всмя эта "игра в мафию" закончится?
Мысли были одна мрачнее другой, и больше всего на свете Тсуне хотелось позвать Реборна и попросить у него совета. Но это был не тот вопрос, в котором Реборн мог бы ему помочь - Тсуна прекрасно представлял себе его ответ. Да Реборн больше ни о чем, кажется, не мечтал, кроме как о том, чтобы сделать его боссом! Боссом кровожадной, беспощадной мафии. Совсем не той, которую когда-то основал Примо.
Тсуна поднял голову и вытянул руку, разглядывая кольцо на пальце. Огромное, несуразное для его юношеских пальцев. Он еще слишком юн, слишком слаб, чтобы принимать такое решение, раз и навсегда, на всю жизнь. Это Примо, может, и мог взять и собрать семью, но он - не Примо!
"Примо был в твоем возрасте, когда основал Вонголу".
Он основал, а Тсуна не мог, не хотел продолжать ее кровавую историю. Но теперь Девятый умирал, и на плечи Савады Тсунаеши, ученика первого класса старшей школы, ложился тяжкий выбор. Выбор, от которого зависели судьбы и жизни многих людей. И как только он в том будущем, которое они изменили, вообще на это пошел?!
Клематисы пахли слишком одуряюще, у него, кажется, начинала болеть голова. Тсуна со стоном поднялся, но замер, прислушиваясь - из-за изгороди были слышны голоса. Он осторожно раздвинул оплетающие сетку клематисы и заглянул в просвет между ними.
-... скорее всего, Занзас. Мы сейчас будем искать других потомков, но я не думаю, что он даст кому-либо возможность отобрать у него титул. Хватило того, что это сделал Тсунаеши. Его гордость и без того уязвлена.
- И что ты будешь делать?
В одном из говорящих Тсуна узнал Ганаша, одного из Хранителей Девятого. Он показался тогда ему менее страшным из всех них, может, потому что он был младше? Но сейчас Хранитель Грозы выглядел гораздо старше и много более обеспокоенным.
- Я не знаю, Лусио, не знаю. Уеду куда-нибудь, заберу с собой жену. Занзас ведь уничтожит нас всех - мы же принимали участие в Колыбели. А он не тот человек, который забудет и простит. И кстати... Надо будет организовать охрану Савады Тсунаеши в Японии и его Хранителей. Боюсь, что став боссом, он первым делом постарается избавиться от них.
Тсуна сглотнул. Тяжелый и горький комок страха, смешанного со стыдом, бухнулся в желудок. Он отказался стать боссом, подвергнув их всех опасности, необходимости переезжать, прятать себя и своих близких - а они беспокоятся о его безопасности?
Сглотнул он, видимо, слишком громко (а, может, еще и вздохнул отчаянно), так, что разговаривающие его услышали. Рука Ганаша дернулась к кобуре, и Тсуна отпрянул от изгороди. Поспешно пригладил встрепанные волосы, воротник помятой рубашки и, вздохнув, пошел к началу изгороди. Мужчины к тому моменту уже были там, и едва увидели его, как строая морщина на лбу Ганаша разгладилась, а пальцы отпустили рукоять пистолета.
- Тсунаеши, - улыбнулся тот как ни в чем не бывало, пряча свою обеспокоенность глубоко в глазах. - Что ты тут делаешь один?
Тсуна замялся, пытаясь придумать причину своего шатания по саду. Обдумываю свой отказ и его перспективы? Пытаюсь понять, что мне делать дальше? Жду, когда кто-то придет и подскажет, что мне делать.
- Гуляю, - все-таки решил он. Мужчины переглянулись.
- Ты первый раз в Италии? - спросил второй, незнакомый ему. Тсуна кивнул. - Может, тебе хочется посмотреть Рим? Раз уж ты все равно...
Он замялся, бросив взгляд на Ганаша. Тот ответил ему едва заметным движением.
- Что я все равно? - неожиданно для самого себя, спросил Тсуна. Громко, высоким голосом - тот подвел, надломился. А, может, уже начал ломаться. - Отказался от титула Десятого, подставив этим всех вас?
Ганаш замер, не зная, что на это ответить. А Тсуна молчал, сжимал кулаки только, и на лбу у него залегла глубокая болезненная морщина.
- Потому что я не могу быть боссом, - продолжил он, кусая губы. - Я не хочу окунаться во всю эту кровавую историю!
Он развернулся и побежал к выходу из сада, чувствуя, как в глазах закипают злые, отчаянные слезы.
Если бы мафия была другой/, он, может быть, и смог бы. Если бы Вонгола действительно была такой, какой по рассказам видел ее Примо.
Вот только Тсуна не был им и совершенно точно не был в силах изменить ее к лучшему.
-
-
31.12.2015 в 04:04Вообще никакое не утешение, прямо уж говоря. Как раз на мир-то Хаято и было наплевать, была бы их семья в безопасности. Но - не будет. И вместо того, чтобы глупо пытаться переубедить Десятого, который со своей гиперинтуицией без сомнения увидел насквозь и страхи Хаято, и его неумелую игру, нужно было думать о том, как защитить семью. Куда лучше переехать.
Оставаться в Японии, конечно, и думать даже нечего. Хибари вот правда точно не захочет никуда переезжать из Намимори. Девчонки тоже... Им, курицам глупым, не объяснишь, что иначе - смерть. Они в смерть не верят, им шестнадцать всего, куда уж тут умирать? Упрутся рогом, Хару вот точно, зная ее характер. Тортики, школа, магазины, куда она от них? У нее папа-профессор, его уважают все... Куда переезжать? Зачем?
Зря, конечно, Десятый их держал в стороне от противостояния с Бермудой и вообще всей этой историей с Аркобалено. Турнир сумо, тьфу. Знали бы, может, и забоялись бы. Согласились бы, глазом не моргнув.
Может, на остров семьи Шимон? Но Деймон уничтожил иллюзию, скрывающую его ото всех, да и с той же иллюзией Девятый без больших проблем его нашел в свое время...
Нет, и это - тоже был не выход.
Выхода, кажется, и вовсе не было, по крайней мере, такого, чтобы Хаято мог его разглядеть.
Он с каким-то извращенным удовольствием насмешливо рассмотрел крюк люстры. На таком хлипком и не повесишься... Даже если бы он захотел.
Пока такого желания не было. Да и вряд ли появилось бы, если уж умирать, так не трусом. Хотя бы в бою...
Может, отбросить пессимизм и попытаться договориться с будущим боссом Вонголы? Вдруг он окажется не совсем отморозком? Но как угадать, кто именно сможет победить?..
Занзас - самый очевидный вариант, конечно. Да, его сложно будет вынести в лоб, тут только Десятый и смог постараться. Но в том-то и дело, что в лоб пойдут только дураки. Стравить того же Занзаса с кем-то посильнее, и пока он увлечен битвой, отравить газом - две птицы одним камнем. Или в еду ему яд подсунуть. Он, конечно, знатный привереда в этом деле, кажется, но ведь и токсикология не стоит на месте. Съест и добавки попросит.
Кто еще? Бьякуран, Мукуро?
Первый вроде бы и отказался от своей мечты захватить все миры, но все равно Хаято не доверял ему. Получи Бьякуран кольца Вонголы, и кто знает, насколько окажется неправдиво то будущее, которое они видели. Да и их у Бьякурана нет никакого резона щадить, на его месте Хаято наоборот отомстил бы.
Рокудо должен воспользоваться моментом - захватить кого-то посильнее и провести марионетку к трону Вонголы. С ним, пожалуй, можно было бы договориться... если забыть о гордости и самоуважении, но как Хаято помнил, целью Мукуро было уничтожение не только мафии, но и всего мира целиком, и не будет никакой разницы с тем невеселым будущим, которое Хаято представлял с каждым мгновением все четче, и до того оно казалось пугающе ясным, что он слышал взрывы и крики оттуда...
Но нет.
Это всего лишь был кто-то, стучавший в дверь.
Хаято подскочил, опрокидывая пепельницу на кровать, выругался, не удержался от зевка - где-то посередине своих невеселых размышлений он умудрился заснуть, совсем от этого сезона дождей вымотался.
За дверью был всего лишь Хранитель Девятого, а Хаято уже понадеялся, что это Десятый, срочно изменивший свое гибельное решение. Хотя вряд ли все могло быть так просто.
- Он не у тебя? - спросил Ганаш, оглядывая комнату Хаято поверх его головы. Аж кулаки зачесались что-то... Не любил Хаято ни тех, кто старше его, ни тех, кто сильнее. Все они были угрозой, а угрозы он предпочитал устранять.
- Кто? - спросил Хаято, еще не очень понимая, о чем этот тип, но прежде, чем Ганаш успел ответить, он догадался, о ком был этот вопрос, и хриплым упавшим голосом спросил. - А что, Десятый еще не вернулся?!
За окном было уже темно. Хаято почувствовал липкий холодок, забравшийся ему под рубашку.
И как он мог подумать, что Десятый спокойно будет ждать все это время в особняке, где все ждут, что он изменит решение?! Где даже стены, наверное, и те - давят на него ожиданиями.
Дурак, вот дурак! Нельзя было оставлять его одного!
И гиары их, как назло, были теперь перевиты цепями Маммон, чтобы не появляться на радаре!
Хаято кинулся к кровати, сбив по пути стул, и схватился за телефон, быстро выбирая в списке контактов нужный номер.
"Абонент..."
Он не дослушал неторопливый ответ робота до конца, сунул мобильный в карман и бросился спешно вооружаться.
До Рима отсюда всего ничего, можно пешком дойти, а там...
А там - окраины и нет Хибари, который держит в страхе местных хулиганов и местячковую мафию.
Десятый силен, конечно. Очень силен, и кольцо при нем. Вот только о его силе не знает только ленивый, и вряд ли теперь, после случившегося, найдутся идиоты, готовые напасть на него в лоб.
Зато умники, которые облизываются на трон Вонголы, от которого Десятый с такой легкостью отмахнулся... Ооо, умников таких найдется до Луны и обратно.
Пусть это и был приказ Десятого, но как он мог послушаться и оставить его одного?! Настоящий Правая рука босса никогда бы не допустил такого...
И он все еще не дотягивал даже до нижней планки стандартов. Будет ли у него возможность дотянуться когда-нибудь?..
-
-
31.12.2015 в 17:03- Что такое, Гокудера? - спросил он, когда тот схватил его за плечи и принялся трясти и причитать все-ли-в-порядке-Десятый.
- Мы вас потеряли, - признался тот, убирая руки и вытягиваясь почти по струнке. Тсуна мог понять, что он сейчас скажет - простите, Десятый, я ваша правая рука, но не уследил...
- Извини меня, - повинился Тсуна, опуская глаза. - Поговорим позже? Мне нужно к Девятому.
Ответа он не стал дожидаться, распрямил плечи, сжал кулаки и направился в дом. Ему срочно нужно было поговорить с нынешним боссом Вонголы.
Потому что Тсуна принял свое решение.
Он в общем-то не планировал куда-то сбегать, просто прогуляться хотел. Но далеко не ушел. - окликнули его буквально через сто метров, он едва обернуться успел, но сделать ничего не сообразил. Тсуну сбили с ног, больно приложили головой об землю и противно захихикали.
- Эй,Савада! - проорали где-то сверху, и очень, очень знакомо. - Пошли, тупой босс желает тебя видеть!
- Меня? Босс? - туго соображал Тсуна, но когда его наконец подняли на ноги, то в своих собеседниках он с ужасом узнал Бельфегора и Сквало. А босс... Занзас?! Занзас хочет его видеть?! Уже? Но он же еще не босс, чтобы так сразу с Тсуной разделываться... Или заранее?
Тснуа панически огляделся, потом вспомнил про кольцо и нахмурился, сжимая кулаки и поднимая глаза на Сквало. Но рта раскрыть не успел - мечник перебил его, отмахнувшись, и за руку потащил к машине.
- Не ссы, мелкий, - ласково успокоил его мужчина, открывая дверь и заталкивая растерянного Саваду на заднее сиденье. - Убивать не будет. Разговор к тебе есть.
И уже это пугало Тсуну больше, чем привычное уже желание Занзаса его убивать.
Но глава Варии сегодня был если не в хорошем расположении духа, то хотя бы готовым вести беседу. Смотрел на него мрачно из-под опущенных густых бровей, хлебал из стакана виски и молчал. Тсуна нервно поводил плечами и отстраненно думал, разнесут они особняк Варии, если Занзас на него нападет или нет.
- Ты, - прервав затянувшееся молчание, наконец-то начал наследник Девятого, мрачно сверля тяжелым взглядо Тсуну. - Какого хера ты творишь, Савада?
- О чем ты...,
- О том, что ты с какого-то хера отказался от звания Десятого, недоносок!
Стакан просвистел где-то над макушкой Тсуны и звонко разлетелся о дверь кабинета, за которой тут же зашуршали.
- Занзас, это мое решение, - серьезно овтетил Тсуна, выдерживая взгляд в упор. Ничего, что у него от этого взгляда коленки подгибались и хотелось бежать куда подальше. - Я не создан для мафии.
Занзас смотрел на него очень, очень долго. И молчал. А потом - захохотал. Даже нет, скорее, заржал, громко, так, что стекла дребезжали.
- И это мне говорил недоносок, разгромивший толпу таких не недоносков? - ехидно уточнил он. - Не то, чтобы я тебя уважал, Савада, давай по-честному - я тебя ненавижу и при любом удобном случае отомщу за свое унижение. Но Ты не смеешь показывать себя трусом и слабаокм после того, как одержал надо мной победу.
Занзас, конечно, не считал, что Савада его победил. Так, удачное стечение обстоятельств. Но об этом знали они с Савадой и остальные варийцы, для всех остальных - Тсунаеши его победил. И теперь, выходило, что Занзас проиграл не законному наследнику звания Десятого, но трусу и слабаку, отказавшемуся от этого.
- Я заберу Вонголу, если этого не сделаешь ты. И уничтожу и тебя, и всех твоих близких и вообще всех, кто имел отношение к тебе или к сумасшедшему старику. Запомни это.
Тсуна сжал кулаки и скрипнул зубами.
- Я не хочу продолжать кровавое прошлое Вонголы, - твердо сказал он. На лбу становилось все теплее - вот-вот перейдет в режим гипер-воли.
- Так сделай ее такой, которая нужна тебе, мусор.
Наверное, это был первый раз, когда Тсуна слышал от Занзаса что-то... такое. Занзас пытался дать ему совет? Тут не поймешь, особенно, когда он глазами так страшно сверкает. Тсуна попытался уточнить, но лимит доброй воли и адекватного общения у босса был исчерпан, и за дверь кабинета он выскакивал под выстрелы.
Луссурия и Леви, собравшиеся под дверью, смотрели на него с восхищенным сочувствием.
- Занзас тебя признал, - умилился Луссурия, прижимая ладони к щекам. - Тсуна, ты совсем вырос!
Хорошо, что кольцо он не снимал, иначе добирался бы до особняка Вонголы он очень и очень одлго. А так долетел быстро, а в голове до сих пор стучали слова давнишнего его врага.
"Сделай ее такой, которая нужна тебе".
Прямо как Деймон тогда говорил про Елену и про ту, первую Вонголу. Слабую - они сейчас были сильны. Но за этой силой потеряли всю ту честь, всю свою правду. Смог бы он ее вернуть? Тсуне казалось что нет.
Но он и не думал победить когда-то Занзаса, Бьякурана и остальных. А вышло как-то - потому что он был не один. Может, и правда выйдет? Он же не насовсем, так, исправит дела чуть-чуть, а потом женится на Кеко и...
Девятому было плохо. У Тсуны внутри все сжалось, когда он его увидел. Но глаза старика все еще были ясны, и он улыбнулся, когда Тсуна вошел, под присмотром Ганаша.
- Ты передумал, Тсунаеши? - тихо спросил Девятый.
И он кивнул.
-
-
31.12.2015 в 18:40- А? Что случилось? - спросил он сонно, и Хаято пнул его снова. - Я Тсуну видел, он мимо прошел...
За это Хаято тоже его пнул, вернее, пнул бы, потому что Ямамото увернулся, и удар вместо него пришелся по стене.
- Какого черта ты только и делаешь, что спишь?! - рыкнул на него Хаято, сжимая кулаки. - Пока ты бездельничал, Десятый пропал!
- Но ты ведь тоже бездельничал, - заметил Ямамото, и только то, что в коридоре слышались уже чужие шаги удержало Хаято от того, чтобы на него кинуться. Посторонним про их внутренние проблемы знать было не обязательно.
Хотя бейсбольный придурок был до обидного прав, как это с ним часто бывало, и своими словами он попал прямо в точку.
Служанка прошмыгнула мимо них, пытаясь слиться с предметами остановки, Хаято посмотрел ей вслед и, схватив Ямамото за воротник, потащил в сторону кабинета, в котором утром Десятый разговаривал с нынешним боссом Вонголы.
- Эй, Хаято, мог бы не тащить меня так, - засмеялся Ямамото, тем не менее, не вырываясь, - у меня свои ноги есть.
- А мозги свои у тебя есть? - отшвырнув его от себя, свистящим шепотом спросил Хаято. - Ты все пытаешься столкнуть меня с места правой руки, а сам? В такое важное время! Не смей зевать, когда я с тобой разговариваю!
- Да ладно тебе, - Ямамото улыбался, но тон у него и взгляд стали угрожающими. - После твоего выступления перед Тсуной сложно было оставаться равнодушным.
- Поэтому ты заснул?!
- Поэтому я думал, а потом - заснул.
- И много надумал? - спросил пренебрежением спросил Хаято, но уже без прежней ярости.
- Пожалуй, мне снова стоит брать у Сквало уроки меча? - засмеялся этот идиот, разрушая у Хаято всю надежду на то, что он когда-нибудь будет серьезен.
Как он умудрился стать в будущем... не хотелось признавать этого, но - крутым? Неужели для этого надо было убить Десятого и его отца, чтобы Ямамото смог думать головой, а не бейсбольной перчаткой?!
В таком случае, оставаться ему всегда дураком, потому что Хаято не собирался повторять ошибок себя в будущем! И первым делом надо было забронировать билеты, потому что о чем еще Десятый мог так спешно пожелать поговорить со своим предшественником? О том, что он немедленно улетает, конечно! И Хаято, который видит его насквозь, должен вовремя подсуетиться, чтобы Десятый простил ему его невнимательность.
Фальшивые документы можно будет сделать и в Намимори, у Хибари наверняка есть связи - если он мог бы уничтожить для них труп (которого, к счастью, не было), то и документы сказал бы, кто сможет сделать. А если нет, то остается вариант с Дино, вот уж кто на Десятого нападать точно не будет. Хотя Хаято он и не нравился, но лошак был не таким уж плохим - его аж тошнило, когда он признавал это для себя. И помогал им одинаково сейчас и в будущем.
Но забронировать билеты Хаято не успел, Десятый вышел из кабинета, и Хаято вытянулся по струнке, кланяясь ему.
- Вы закончили ваши дела, Десятый? - спросил он зычно.
- Д-да, - не очень уверенно ответил босс. - Гокудера, ты мог бы… я знаю, у тебя есть номер…
- Конечно, Десятый, - в паузу вставил Хаято, - я уже почти заказал наши билеты, не беспокойтесь!
- Спасибо, - Десятый затравленно глянул на него и вздохнул, вытянул руку, загибая пальцы. - Хром, Рёхей, Хибари… Ты мог бы написать им, чтобы они прилетали поскорее? Церемония наследования будет через пару дней, нужно, чтобы вся семья была к тому времени вместе. Ламбо привезет его семья, за него можно не волноваться. Наверное, нужно будет сообщить Энме… Юни… Бьякурану… Мукуро, наверное, не придет, он ведь не любит мафию… Вария… Они наверное уже знают...
- Церемония наследования? - спросил Хаято голосом Ямамото, перебив невнятное бормотание босса. Вернее, это Ямамото озвучил немой вопрос в его голове, сам Хаято спрашивать постеснялся, подумав, что, наверное, что-то не так понял.
- Д-да, - решительно кивнув, Десятый набрал воздуха в легкие, чтобы ошарашить их следующей фразой. - Я решил принять титул Десятого босса Вонголы.
-
-
01.01.2016 в 01:30А сейчас все было по-настоящему, по-серьезному. Даже перед той, сорванной церемонией, все было не так. Тогда они знали, что церемония - предлог, чтобы вывести на чистую воду нападавших. Сейчас все было на самом деле.
С казать, что Тсуна нервничал, значило не сказать ничего. Он паниковал, то и дело передумывал, но пути назад уже не было. Да, теоретически церемонию можно было отменить, но Хранители уже приехали в Рим, собрались все союзные семьи, и Тсуне то и дело представлялось, что после его отказа Занзас их всех уничтожит. Тот,к стати, отказался присутствовать, даже разговаривать с Гокудерой, который активно с энтузиазмом всем этим занимался, не стал.
Реборн, который тоже приехал, не выказал удивления. Похвалил его - в своей манере конечно, и на все тсунины "Реборн, я же даже не знаю, что должен делать босс!" спокойно усмехался и обещал, что всему его научит. Он же его репетиров, глупый Тсуна! Его репетитор выглядел уже лет на восемь-десять, и Тсуна полагал, что лет через пять-семь тот вернет свою форму. Интересно было, как будет выглядеть взрослый Реборн, но даже эти мысли отвлекали его от паники минут на пять. А потом ладони снова потели, волосы превращались в гнездо, а галстук, в котором он постоянно путался, съезжал куда-то набок. Тсуна смотрел на себя в зеркало и не видел там мафиозного босса. Там был все он же, неудачник Тсуна, который опять прогуливал школу.
Девятый, кажется, от всей этой подготовке ожил, старался по мере возможностей принимать участие в подготовке. Церемонию, которая последние десятки лет была неизменна, пришлось менять на ходу - "грех" был уничтожен в прошлый раз, а без него проводить передачу права наследования надо было как-то по-другому.
Накануне Койот Нуга в качестве правой руки Тимотео забрал у Тсуны и его Хранителей кольца, для их официальной передачи. И оказалось, что без них уже как-то не так. Тсуна и не думал, что так привык к своему гиару!
А что было бы, если бы он все-таки отказался, и кольца пришлось отдать насовсем? Думать об этом не хотелось.
Мукуро прилетел в Рим накануне церемонии, очень злой и от этого широко и страшно улыбавшийся. Поймал первое попавшееся такси и рванул к особняку Вонголы.Не то, чтобы он хотел оказаться в центре столь ненавистной ему мафии, более того, в момент, когда там соберется огромное количество союзных семей, которые все передушить хотелось. Просто задело как-то, что его не то, что за Хранителя не посчитали - даже не уведомили о том, что Тсунаеши все же решился взять на себя роль босса. Мукуро не верил, что тот на это все-таки согласится, но Савада в очередной раз превзошел его ожидания.
И в том, что он решил оставить Хром хранителем официально - тоже.
А без кольца он, наверное, такой слабый, - отвлеченно думал Мукуро, встретившись, наконец, с Савадой. Он мог бы так просто его победить...
- Мукуро? - ужаснулся-удивился Тсуна и попятился, путаясь в брюках и едва не падая. Иллюзионист, который проник в особняк под иллюзией, принял свой облик и рассмеялся.
- Ну здравствуй, Тсунаеши, - почти ласково пропел он, прокручивая на пальце одно из колец Ада - отлична штука, после видений о будущем он поспешил его найти пораньше. - А меня ты, значит, не пригласил?
- Ты же не захотел бы, - промямлил почти-босс, нервно дергая галстук. - Тут же мафия...
Мукуро перестал смеяться и посмотрел ему в глаза - долго, угрожающе.
- Давай решим сразу - ты никогда не будешь решать за меня, что мне понравится, а что - нет? - предложил он. - Потому что меня несколько не устраивает, что Храниетлем ты делаешь Хром. нет, я понимаю, когда я был в Вендикаре, иного выбора не было, но сейчас-то я на свободе, и...
- И? - сглотнув, переспросил Тсуна, попадая в его ловушку. Мукуро улыбнулся и щелкнул пальцами, затянутыми в тонкую кожаную перчатку.
- И я пришел за тем, что по праву должно принадлежать мне. За Кольцом Тумана.
Тсуна вытыращился на него, а Мукуро закатил глаза со вздохом.
- Тсунаеши, извини, я совсем забыл, что у тебя плохая память. Но у меня - отличная, поэтому я все еще помню, что я планирую захватить твое тело и уничтожить мафию. Так что поздравляю с решением. Увидимся на церемонии завтра, arrividerci~
-
-
01.01.2016 в 02:24- Думай об этом, как о вашем общем дне рождения, мальчик, - посоветовал Правая рука Девятого, его Хранитель Урагана. Тон у него был несколько снисходительный, но без презрения. - Или о дне Богоявления.
Хаято едва удержался, чтобы не спросить, кто из них будет феей Бефаной в таком случае, но настаивать не стал, развернулся и ушел. Поддержать Десятого он мог и иначе... Если бы Десятый, старательно всех избегавший, позволил бы ему это.
Самым страшным была мысль, что теперь так будет всегда.
Наверное Десятый возненавидел его за ту сцену, он после толком с ними и не говорил, и Хаято все больше уверялся, что он Десятому вовсе не нужен. Приехал Реборн, и с ним единственным босс общался нормально, а не короткими ничего не значащими репликами, интересуясь, все ли у Хаято в порядке и всех ли он позвал.
У Хаято все, конечно, было в порядке. Не мог ведь он в лицо спросить - вы меня теперь ненавидите за то, что я вместо того, чтобы поддержать вас, встал на сторону тех, кто давил на вас?
Он и так наверное знал ответ...
Хаято понимал, что Десятый в этой ситуации прав, и ничего не мог изменить, так что пожалуй, хорошо, что ему не надо было участвовать в подготовке, у него и без того все валилось из рук. Почему только он не смог тогда удержать себя в руках? Не поддаться страху? Он ведь не боялся смерти, никогда. Думал о ней как о данности, ну наступит она рано или поздно, лучше поздно, конечно, но выбирать не приходится. Надо было промолчать, они вернулись бы в Намимори, и все как-нибудь само собой...
Не наладилось бы, это Хаято понимал отлично.
Не случилось бы чуда, не махнула бы палочкой добрая фея, заставив забыть мир мафии об их существовании. И ему снова пришлось бы пережить тот ужас, который захватил его у гроба Десятого в будущем, только на этот раз - по-настоящему.
Поэтому, пусть Хаято и жалел, что сорвался тогда, но понимал, что иначе не мог сделать. И так же понимал, что жалеть в таком случае об этом нечего, но соотнести логические выводы с испытываемыми чувствами у него не выходило.
Приезд Мукуро оказался для Хаято сюрпризом. Особенно, учитывая, что узнал он об этом приезде перед самой церемонией, когда увидел его в комнате, где они ожидали, пока все приглашенные соберутся, чтобы увидеть, как Десятый официально становится новым боссом Вонголы.
В Кокуё Хаято звонил - один раз, для галочки, но в трубке были одни гудки, и он счел это знаком свыше, хотя в знаки, признаться честно, не очень-то верил. Но уж очень ему не хотелось видеть Мукуро. И Занзаса с Бьякураном (особенно - с Бьякураном) тоже видеть не хотелось. Хаято не понимал, не мог понять этой удивительной способности Десятого прощать своих врагов и превращать их в своих, пусть и довольно сомнительных, союзников. Хаято ненавидел их - всех. Гамму разве что мог отчасти понять, но тоже ненавидел.
И себя - за ненависть и недоверие к решениям Десятого, хотя частью сознания Хаято отлично понимал, что не будь душа босса такой широкой, он никогда не позволил бы Хаято следовать за ним. И спасать от верной, глупой смерти от собственных рук не стал бы.
От этой двойственности мыслей и эмоций Хаято становился злым и раздражительным, и хоть при Десятом он это скрывал, тут не удержался.
- Что ты здесь забыл? - спросил он у Мукуро резко, сверля его тяжелым недобрым взглядом.
-
-
01.01.2016 в 02:42Он ведь уже прекрасно знал от Хром, что всех Хранителей собирал Гокудера. А его - забыл. Или не стал, что вернее. Ну, как там Тсунаеши сказал - ты же не любишь мафию и все такое.
"Всем таким" можно было пренебречь, потому что куда больше Мукуро не любил, когда решали за него.
-
-
01.01.2016 в 02:45- Здесь место только для Хранителей Вонголы, - сказал он жестко. - И, насколько я помню, ты к этим Хранителям не относишься.
-
-
01.01.2016 в 02:57- О, Хаято, - отсмеявшись, ехидно начал он. - Возможно, ты не в курсе, но я буду единственным Хранителем Тумана Вонголы. С милой Хром мы этот вопрос уже решили. Как и с Тсунаеши.
Милая Хром не далее, как полчаса назад. смотрела на него огромным, перепуганным глазом - не ожидала здесь увидеть, не понимала, почему он здесь. И когда Мукуро озвучил свою цель, вздрогнула всем телом.
- Господин Мукуро... Вы хотите, чтобы я ушла из Хранителей?
Ему было ее почти жалко. ладно, ему правда не хотелось делать ей так больно - он же видел, как тонкие бледные пальцы сжимали трезубец, как единственное оставшееся доказательство ее причастности к нему. До сих пор.
- Я хочу занять твое место. Все же, согласись, в основном как Хранитель Тумана всегда сражался я.
Глаз у девочки уже почти был на мокром месте. Если бы Мукуро умел стыдиться, он бы сейчас это делал. Но - увы.
- Но босс...
- Тсунаеши не против.
Она сглотнула, отвела взгляд, замялась - Мукуро прекрасно чувствовал, какая буря происходит внутри нее. И все-тки смягчился.
- Хром, это не значит, что ты не будешь нужна, - вздохнул он, опуская руку на хрупкое плечико девушки. - Хорошие иллюзионисты - большая ценность, и Тсунаеши, я уверен, тебя очень ценит. Тем более, ты его друг. Ты нужна Вонголе.
- Но кольцо... - она снова посмотрела на него, и Мукуро увидел, как во взгляде девушка снова зажглась надежда, буквально пару минут назад жестоко сломанная его словами.
- Я думаю, мы найдем тебе подходящее по силе, - улыбнулся он и потрепал Хром по плечу. - Верь мне.
Она до сих пор это делала.
-
-
01.01.2016 в 03:03- Это правда, Десятый? - спросил Хаято сходу, сжимая кулаки.
Десятый аж вздрогнул, глядя на него.
- Ты о чем, Гокудера? - несколько нервно отозвался он.
- Вы решили сделать Мукуро Хранителем Тумана?!
И в общем-то даже не само это решение, правильное, если брать в расчет факты, а не эмоции - Мукуро был значительно сильнее Хром, глупо было отрицать это, и как Хранитель мог бы принести куда как больше пользы, но... Но почему Хаято, Правая рука, который обязан был во всех делах помогать боссу (и быть в курсе этих самых дел), узнал об этом не ответил Десятого, а от самого Мукуро?!
Все-таки он был прав.
Десятый теперь его ненавидит.
-
-
01.01.2016 в 03:14Выговорился и тут же устыдился - Гокудера-то тут не при чем, хотя он тоже сам себя правой рукой назначил, хотя Тсуна спокойно бы обошелся и без. Нет, Гокудера ему конечно очень помогал, за что Тсуна был ему безмерно благодарен, но вопрос того, что с его мнением никто не считался, до сих пор оставался открытыми.
- Извини меня, - замолчав, проговорил Тсуна, опуская глаза. - Гокудера, прости, я со всей этой церемонией места себе не нахожу. Зачем я только согласился?!
-
-
01.01.2016 в 03:18- И чего же вы хотите, босс? - спросил он, понизив голос. - Я ведь... Ваша Правая рука. Я здесь для того, чтобы во всем вам помочь.
-
-
01.01.2016 в 03:22- Я хочу в кои-то веки сам разобраться с происходящим, - признался он. - И сам решить, что, где и как.
В конце-концов, босс он или где?
- Но спасибо за помощь, - быстро поправился Тсуна и даже попытался улыбнуться. - Сам бы я не справился со сбором всех гостей. ты кстати не видел Энму? Мне нужно кое-что у него уточнить.
-
-
01.01.2016 в 03:30Он поклонился и побежал искать Энму, которого точно сегодня видел, и даже из-за Мукуро уже не переживал. Как тот захотел стать Хранителем, так и расхочет, стоит его к настоящей работе припрячь - никаких сомнений нет. Так что они просто тихо поменяют одного хранителя на другого, никто и не заметит ничего, все равно они на один хохолок оба.
-
-
01.01.2016 в 14:08Ужасно сложно и страшно это было делать - обсуждать, решать, планировать, чем он будет заниматься в ближайшие годы. Не постоянно, конечно - сначала Тсуна доучится, негоже боссу огромной семьи ходить необразованным. Тут вмешался Реборн, с многозначительно улыбкой пообещавший, что он за этим проследит. У Тсуны аж ладошки вспотели и холодок по спине побежал от этого обещания.
Но об этом он предпочитал пока не задумываться. Не в день церемонии, торжественной, значительной. В этот день даже Хибари не убил Мукуро, хотя и бросал на него кровожадные взгляды. Чуть в стороне была Хром - потерянная, обреченная. Она приходила к нему, и Тсуна уверил ее, что даже без кольца он все равно будет считать ее своим Хранителем Тумана. Посмеялся еще, мол, вот надо же, у меня их будет двое. Но Хром это все равно не очень-то успокоило, больно уж она боялась оказаться ненужной. Хотя вроде и с девочками уже подружилась, и в школу с ними вместе со всеми ходила...
Ламбо вообще проиходящее кажется не очень-то понимал, хотя в семь лет стоило бы уже. Нет, все-таки, нельзя было его, такого маленького, делат Хранителем. Но тсуна видел его взрослого, видел мощь его кольца и гиара - Лабмо нельзя было оставлять в стороне.
- Савада Тсунаеши, принимаешь ли ты в свои руки прошлое, настоящее и будущее семьи Вонгола? - хриплым, надтреснутым голосом спрашивал Девятый, а Тсуна знал, что стоит он только благодаря свои Хранителям, незримо его поддерживающим. Нельзя было показывать слабость при огромном количестве других семей, присутствовавших здесь.
А спрашивал он так, будто бы Тсуна женился на Вонголе, подумалось ему. А, может, так оно и было.
- Принимаю, - склонил голову Савада, десять тысяч раз отрепетировавший все это с Реборном. И все равно коленки дрожали.
- Передаю тебе звание босса семьи Вонгола и нарекаю Десятым боссом. Держи семью в своих руках крепко, сынок.
Кольца, которые ему передали, снова изменились, но теперь это были те же кольца, за которые они сражались когда-то с Занзасом, безо всяких камней и прочих прибамбасов. Тсуна хотел было удивиться - зря что ли они тогда менялись? - но смолчал: от колец чувствовалась та, последняя мощь. Гораздо больше, чем была вначале.
- Принимаю, - в очередной раз повторил Тсуна, забрав из рук Девятого коробку. По-очереди вызвал и представил своих Хранителей - ну и лицо было в тот момент у Мукуро, ехидно-торжествующее - и раздал им кольца.
И понял, что отступать больше совсем некуда. И зачем он только на все это вот согласился?!
-
-
01.01.2016 в 14:52Хаято думал, можно будет сказать об этом дне, что после него ничто не было прежним... Но они вернулись в Японию, и все прежним стало.
Почти - Десятый теперь учил итальянский со всеми ними по очереди.
Программу ему Хаято составил сам, японские учебники какие-то вовсе безумные были, да еще и с ошибками. Ему нравилось возиться с этим, ощущая свою исключительную нужность - ни сестра, ни Хром, которую Десятый тоже попросил помогать с занятиями, сами программу составить не могли, а он - смог, распланировав первый, начальный уровень на несколько месяцев. Вообще он за один справиться хотел, но кроме итальянского Десятому еще и школьные задания нужно было делать, так что пришлось сбавить темпы.
Для полного погружения в доме Савады теперь все время кто-то говорил на итальянском. Десятый пока мало, что понимал, но языковая среда в процессе обучения имела огромное значение - японский-то босс выучил, все время с самого детства слыша его. Здесь принцип был похожим.
Пинками пришлось загнать на те же занятия Рёхея, но удивительным образом, после разговора с Реборном, он сам загорелся идеей выучить язык.
Ямамото сам пришел, и надо сказать, хоть Хаято этого признавать не хотелось до зубовного скрежета, процесс обучения у бейсбольного придурка шел куда быстрее, чем у Десятого. За ним пришли и девчонки, хотя Хаято им не очень-то был рад, но вскоре, к счастью, Кеко с Хару ушли под крыло сестры - а то Десятый в их присутствии совершенно не мог заниматься, попеременно краснея и бледнея до такой степени, что Хаято всерьез опасался, что его на уроках хватит удар.
И, погруженный в эти повседневные дела, Хаято с некоторым удивлением даже вспоминал о церемонии - неужели она правда была? Неужели с ними на самом деле все это случилось?..
Кольца на пальцах, один в один те, что они получили первыми, доказывали, что это не было сном.
И отсутствие кольца на пальце Хром - тоже.
-
-
01.01.2016 в 16:49Больше всего это раздражало, кажется, Гокудеру, потому что он на каждой встречи не преминул заявить, что зачем им вообще такой Хранитель, которого никогда нет рядом и у которого не пойми что на уме? Хватало же ему наглости каждый раз заявлять Десятому, что он захватит его тело и уничтожит мафию - и не поймешь, правду говорит или врет. Уж пускай лучше Хром, та даже если и решит их подставить, силенок на многое не хватит. Ну, он не совсем так прямо говорил, конечно, но воспринимала она это именно так. И опускала голову, сжимала кулаки - ей бы только стать сильнее!
С болезнью проблем почти уже не было - разработанной во время битвы с Вендиче машине Верде нашли неплохое применение, и теперь вместо отсутствующих органов в ней функционировали овеществленные иллюзии. Можно было не бояться, что а какой-то момент она потеряет концентрацию и снова будет умирать.
Она все-таки смогла быть полезной - Тсуна попросил ее помочь с изучением итальянского, и она с удовольствием ему помогала. Сама ведь начала учить не то, чтобы давно, но уже в этом неплохо преуспела. Иногда она думала, что это из-за Мукуро - слишком часто он бывал тогда в ее голове, вместе с ворохом своих собственных мыслей. Так и выучила как-то...
В общем, все было достаточно спокойно, только вот расслабляться все равно не приходилось. Слишком много им всем предстояло сделать - Десятому боссу Вонголы и им, его Хранителям. Даже таким, на половинку, как она.
-
-
01.01.2016 в 17:33Девятый был плох, его жизнь с трудом поддерживали Хранители Солнца и Тумана, но никакие иллюзии не могли продлить ее на достаточно долгий срок. Пока же эта жизнь была в нем, отпущенное им время терять было нельзя. Реборн не бросил бы Десятого и после того, как он бы стал боссом, Хаято это знал, потому что тот сам сказал об этом - мало стать главой, надо стать лучшим. Но, не смотря на всю поддержку Реборна, были вещи, которые он, одиночка по натуре, не мог объяснить так, как сделал бы это человек, много лет державший в своих руках стальные нити, опутывающие самую одно из сильнейших семейств мира мафии, и за это Хаято не мог его не уважать.
Они были похожи с Десятым, внутренне близки, но Девятому не хватило смелости положить свою жизнь на изменение существующего порядка в Вонголе.
Десятому, впрочем, на это не хватало смелости тоже.
Уроки итальянского Тсуна терпел с выражением муки на лице, отлынивал, когда у него ничего не получалось, искал поводы пропустить занятия, но все равно делал это, пусть и без особой радости. Итальянский приближал его к мафии, к той жизни, в которую Тсуна никогда, ни за что не захотел бы впутываться! Он до сих пор не понимал, как это у него тогда вышло не сбежать с церемонии. Было в этом что-то знакомое, что он испытывал перед сражениями, что с Мукуро, что с Занзасом, что с Бьякураном. С Деймоном, который едва не уничтожил их вместе с семьей Шимон. Тсуна не мог найти этим ощущениям точного, правильного названия, не мог описать их верно. И понимал, что этот бой, наверное, самый главный в его жизни, будет еще впереди. И это будут не несколько минут схватки, которые из-за насыщенности действия кажутся целыми часами, это будет мучительный бой каждый день... И разве он готов был этот бой выдержать?!
Девятый учил его, разъяснял, что в их семье как устроено - CEDEF и Вария не были единственными подразделениями Вонголы. Мафия охватывала собой столь широкую область деятельности, что голова у Тсуны шла кругом.
И мелькала в этой голове трусливая мыслишка бросить все и уйти. Ну, какой он босс, правда? Пусть он перестал получать нули за тесты, но в классе его оценки были по-прежнему низкими. И в спорте не было никаких успехов, ему заниматься этим было лень. От спорта он отлынивал, оправдываясь, что у него уроки, от уроков - итальянским, от итальянского - делами по дому... Круговорот отговорок в его жизни был бесконечен, и Тсуна наверное очень хотел бы изменить его, но этот привычный порядок жизни был ему так приятен, что он боялся что-либо менять.
Здесь же, в Италии, его нарочно вытрясали из болота рутины, расслабленных будней и заставляли смотреть в лицо суровой действительности: все эти люди, которых он каждый день видел в резиденции Девятого, которые уважали его настолько сильно, что не решались беспокоить своим присутствием, но обязательно оставляли подарки и заверения в преданности, - все эти люди должны со временем приходить так к нему, к Тсуне, неудачнику, который до сих пор больше десятка метров проплыть не мог без надувного круга.
Как это было возможно?!
Только Энма мог бы понять его. Энма понимал, но сам он никогда не отказывался быть главой своей семьи (пусть фактически обязанности лидера по большей части ложились на плечи Сузуки). Он принял свою ответственность, своих людей, свою жизнь.
И Тсуна этому в нем отчаянно завидовал, потому что самому ему невыносима была даже мысль о том, что скоро ему придется занять место, принять которое он согласился, больше повинуясь влиянию момента, чем собственному желанию.
Собственным желанием его было сбежать подальше отсюда, уехать куда-нибудь далеко и забыть, забыть, забыть о мафии и всем, что было с ней связано. Но в то же время он понимал, что отказ от мафии будет означать, что он потеряет множество важных для него людей. Его друзья-Хранители может и останутся с ним, но Дино? Энма? Юни? У них были свои семьи, которые они не могли оставить так просто. И думать о том, что ему придется всю жизнь скрываться в том числе и от них, было невыносимо.
Как смог Козарт в свое время отказаться от того, чтобы получать от друга что-то большее редких писем? Уехать в глушь, на остров, обрезав все связи с миром?
Тсуна представлял себя на его месте и понимал, что не смог бы поступить также, хотя совсем недавно, три года назад, готов был добровольно запереть себя в собственной комнате, лишившись школы. Что было бы, не приди тогда Реборн? Кем он стал бы - без своих друзей?
Это были пугающие, тяжелые мысли.
-
-
01.01.2016 в 17:49Но Правая рука не имел права на подобные мысли, это он понял, наблюдая со стороны за тем как ведут себя Кусакабе при Хибари, Ромарио, Койот Нуга. Положим, Хибари на своих подчиненных особенного внимания не обращал, так что учиться у Кусакабе Хаято было нечему, но Ромарио для Дино был жизненно необходим, а Койот сейчас, когда Девятый из-за болезни не мог уделять делам семьи по-прежнему много времени, взял управление ей на себя. Они были нужны своим боссам, и Хаято завидовал им втайне, мечтая, чтобы ему поскорее подвернулся способ доказать свою нужность и необходимость, хотя он и так старался изо всех сил. Поддерживал Хром, которую считал куда более достойным вариантом Хранителя - хотя, в сравнении с Мукуро, любой бы был хорош. Заставлял Ямамото и Рёхея не отлынивать от тренировок, от хотя бы изучения итальянского (визит в будущее доказал ему, что большего от Сасагавы все равно не стоит ожидать, потому что идиоты и через годы остаются идиотами). Вправлял мозги Ламбо, который все вокруг принимал за интересное развлечение, организованное с одной-единственной целью - ублажать его персону. Скрепя сердце, общался с Хибари и Мукуро, которому пора бы было переехать из своего Кокуё, если уж он принял на себя обязательства Хранителя. Сделал все, чтобы обеспечить их поездку в Италию с остальными Хранителями. Хибари уговаривал Каваллоне, и черт знает, чего ему это там стоило, но ради своего "брата", которым он считал Десятого, Мустанг согласился помочь. С Мукуро работать пришлось от противного - Хаято сообщил ему, что все Хранители отправляются в Италию, но его вполне может заменить Хром. Так что Мукуро можно не беспокоиться, они отлично справятся и без него. Хаято не был уверен, что это сработает, но приказывать этому хлыщу, который был излишне себе на уме, было все равно бесполезно.
Но разве этого, того, что он делал, было достаточно? Разве на его месте не поступил бы также кто-то другой? Его, наверное, не сложно было бы заменить при желании... И Хаято везде искал шанс сделать что-то действительно важное, чтобы доказать, что он - важен, что он имеет значение для их Семьи (пусть он и не всех ее членов признавал как ее часть).
Потому что в первый раз у него было, действительно было место, ради которого хотелось что-то делать - и возвращаться. И меньше всего Хаято хотелось, чтобы его там принимали просто из жалости, нет. Его место должно было принадлежать ему по праву, так чтобы больше не пришлось сомневаться, что он его недостоин, как в те нервные дни перед церемонией наследования.
-
-
02.01.2016 в 01:26Нет, все это понимали, все к этому готовились, но все равно известие ударило как обухом по голове. Тсуна как раз был в Риме, они только-только разговаривали накануне, снова обсуждали то, что Тсуне следовало сделать. И он снова сомневался и паниковал, про себя, конечно - не хотел расстраивать Тимотео.
А тот взял и утром умер. Как будто убедился, что отдал Вонголу в надежные руки и наконец-то может отдыхать.
На похоронах были только свои. Тсуна не стал вызывать Хранителей, опросил только Гокудеру, который был с ним, их проинформировать. Он надеялся, что никто не вздумает приезжать - не нужно это было. Он бы хотел, чтобы и на похоронах поменьше народа было, еще хорошо, что хотя бы не он их организацией занимался.
Все изменилось в то утро, он теперь был не в позиции ученика, за которого решения принимал Девятый, позволяя ему учиться. Теперь к нему приходили за решением. И Тсуна не всегда знал, что делать и что говорить. Потом вспоминал битву с Бермудой, когда он умудрился придумать как спасти Аркобалено да еще и сподвигнуть на это кучу народа - Тсуне не верилось, что это был он. Но эти воспоминания придавали силы, позволяли поверить в то, что он сможет и сейчас.
Очень помогал Реборн, Хранители Девятого и Гокудера. Но он все равно терялся, когда мрачный и потерянный Койот спрашивал, пускать ли на прощание ту или иную семью. "Решай, Тсуна", - говорил Реборн, такой же молчаливый и задумчивый.
И Тсуна решал - как мог. Хотя от этих решений хотелось убежать куда подальше и поскорее.
На прощание пустили мало кого. Только самые близкие соратники, друзья-хранители Девятого, CEDEF... Вария тоже приехала. Кого он не ожидал увидеть там, так это Занзаса, который между прочим официально его не признал и не забывал об этом упоминать.
Но Занзас пришел, в помятой рубашке и застегнутом на все пуговицы пиджаке, ни с кем не разговаривал, подошел одним из первых к гробу и коротко, но емко высказал "старому маразматику" все, что он думает о нем, о его решениях и о его смерти. Это было грубо и не к месту, но Тсуна, слышавший это, чувствовал, понимал, что Занзас хотел всем этим сказать. Как будто не он когда-то пытался убить своего приемного отца.
Тимотео, он мог быть уверен, тоже все прекрасно понял.
До окончания школы оставалось всего ничего, а на него навалились дела. Тсуна тонул в них, то и дело срывался и пытался убежать - от себя в первую очередь, запирался в одном из многочисленных кабинетов и сидел там, съежившись и раскачиваясь. Это было слишком для него, у него не хватало решимости и сил на то, чтобы вести великую Вонголу в светлое будущее. И какое будущее? Он не знал, не видел того, чего он должен был добиться. В школе все смирились с его прогулами и постоянными отлучками, мама до сих пор верила, что сын готовится поступать в университет в Италии - ну как же, у него ведь так много итальянских друзей! -и усиленно готовился к этому. А он засыпал на бумагах, валявшихся на его столе вперемешку - домашние задания за пропущенные школьные уроки и письма-прошения о вступлении очередной семьи в альянс.
Тсуна очень, очень уставал.
-
-
02.01.2016 в 02:16Хаято он сразу не понравился, с первого взгляда. Всех гостей (правильнее было бы назвать их просителями) Десятый принимал вместе с ним, и Хаято одновременно был и советником, и телохранителем. Пока никто не был настолько глуп, чтобы нападать на босса Вонголы в его собственном кабинете, но ничего нельзя было упускать. Хранители Девятого, хоть и помогали им советами, в таких случаях не появлялись - люди должны были знать, кто стоит у руля семьи. У них не должно было быть сомнений в том, кто действительно принимает здесь решения, и не должно было быть надежд воспользоваться малоопытностью Десятого и встать за его спиной, сменив собой Хранителей Девятого.
Вонгола сильна как никогда, и все должны были верить в это - а что стоит за этим, никому знать было не надо.
- От лица нашей семьи, Перкосса, я хотел бы выразить вам соболезнования в связи с вашей утратой, - человек поклонился низко, но не поспешно, без налета подобострастия. - В это сложное время мы хотели бы предложить Вонголе свою поддержку.
Хаято аж задохнулся от возмущения. Поддержку! Вонголе! Да этот наглец совсем с катушек съехал! Он сверкнул глазами, поворачиваясь к боссу, но тот как будто не заметил причиненного ему оскорбления.
- Спасибо, - сказал Десятый, - я принимаю ваши соболезнования.
Эту фразу он повторял, наверное, больше сотни раз в день, так что выучил ее отлично, даже акцента не слышалось.
И все равно - слова про поддержку он будто пропустил мимо ушей, чем Хаято был ужасно доволен. Так им! Думать надо прежде, чем вслух говорить!
- Если только мы вам понадобимся, вся наша семья - к вашим услугам, синьор, - со всей вежливостью произнес человек и, поклонившись еще раз, ушел. Хаято его даже до двери провожать не стал, хотя из вежливости должен был, пусть уяснит, что таким у них не рады.
- Перкосса... - растерянно повторил Десятый, когда дверь за гостем закрылась. - Где-то я это слышал.
- Они подавали прошение на вступление в Альянс, Десятый, - отозвался Хаято с легкостью - он заранее узнавал о посетителях все возможное. - Девятый им отказал, теперь они пришли просить вашего покровительства... Ну надо же! Хватило наглости... Поддержку они хотят предложить!
- А что не так? - удивился Десятый. Голос у него был усталый - это был седьмой посетитель за день, и хотя все разговоры были неизменно коротки и не несли в себе никакой важной информации, каждый раз с этими встречами Десятый выкладывался, как его не все тренировки выматывали. Видно было, как тяжело ему держаться спокойно с этими незнакомцами, у которых в каждом сказанном слове припрятан второй смысл, а может и третий, и пятый.
- Он намекал, что Вонгола _нуждается_ в их помощи, - все еще кипя от гнева, буркнул Хаято. - Но как вы его! Пусть знает! Поддержку он оказывать пришел, ага. В шею таких гнать надо.
Десятый устало вздохнул и растер лицо ладонями, поправил галстук, забывшись, потом тут же расправил его по рубашке.
- Узнай, пожалуйста, почему им отказал... Девятый, - попросил он Хаято, и Хаято поспешно кивнул. - Сколько их там еще осталось на сегодня, Гокудера?
- Еще трое, Десятый.
На миг на лице босса промелькнуло растерянное и затравленное выражение, но он взял себя в руки и снова сел в кресле прямо.
- Позовешь следующего? - попросил Десятый, и Хаято пошел к двери. Он поставил себе на заметку поручить кому-нибудь узнать о Перкосса лично. Вот Хром как раз все тенью ходит, пусть тоже почувствует себя нужной и при деле. Потому что ему сейчас, когда он был погребен под делами семьи, времени на рефлексию не оставалось. Отличный способ отвлечься от проблем.
-
-
02.01.2016 в 03:41Конечно, никаких тактических подходов к решению вопроса ей никто не дал. Не сказал, типа, иди и попади под иллюзией в семью, нет. С чего начинать было непонятно, но и спросить было не у кого. Единственным. у кого она в принципе могла это спросить, был Мукруо, но это был, кажется, первый раз за все их знакомство, когда Хром решила этого не делать, решила им пренебречь. Просто потому что знала его и понимала, что из этого выйдет - Мукуро посмеется, скажет, что она мала еще для этого и пойдет выполнять задание сам. А Хром снова останется за бортом - как и с кольцом. Нет уж, она справится сама.
Конечно, Мукуро справился бы с этим быстрее, ей понадобились долгие два месяца, чтобы втереться в семью и что-то там разузнать. И та информация, которую она достала, была совсем не радужная.
- Б-босс? - робко спросила она,заглядывая в кабинет Тсуны. Тот, едва разделавшийся с заданиями по алгебре и английскому, позорно уснул прямо за столом, и сейчас подскочил, заспанно на нее глядя. К щеке босса прилип листок с задачей, а волосы у него были взъерошены.
- Хром? - еще не до конца проснувшись, спросил он. На секунду ему показалось, что все последние месяцы ему приснились - семьи, отчеты, экономические, страшно сказать, показатели прибыльности семейных бизнесов - с этим ему помогал Реборн. Но - не приснилось, Хром стояла перед ним с информацией о выполненной миссии.
Совсем по-настоящему.
-
-
02.01.2016 в 09:30В любом случае, ни через неделю, ни через две от Хром никаких сообщений не пришло, кроме откликов с ее кольца - с этим делом Хаято в свое время пришлось прилично заморочиться, но собой он не без оснований гордился. Пользоваться обычными телефонами в их положении было нельзя, так что он пнул механиков, чтобы подумали над чем-то, что нельзя взломать или клонировать, и заодно - все ведь эти телефоны с собой таскали, без них уже как без рук, - ловили датчиками отклики от кольца и каждый день в случайное время присылали бы информацию в виде рандомно сгенерированного текста, если с кольцом все в порядке. Информации сами по себе эти сообщения почти не несли, определить месторасположение владельца по ним было невозможно - это ему в один голос обещали все трое, вместе с Джанини и Шоичи, - так что теоретически были безопасны. А заряд телефоны у них держали будь здоров, на неделю так точно хватило бы, даже если вайфай круглые сутки не выключать, а без него - и на месяц, наверное.
В общем, единственное, что Хаято точно знал - это то, что Хром теоретически жива и теоретически с кольцом. Что поделать, техника была новая и сейчас с ними проходила только стадию бета-тестинга, накладки случались.
Он не особенно о ней беспокоился, Хром им здорово тогда при Бермуде помогла и до этого, с Шимоном, так что выжить уж должна была как-нибудь, а случится что, то же приложение сделает звонок им в штаб, и кто ближе, тут же придет на помощь, хотя Хаято сомневался, что это будет необходимо. В общем, он предусмотрел все, что мог, и умыл руки: дел было - захлебнуться, по маковку и выше, хорошо хоть машина семьи была отлажена при прошлом боссе, и им не приходилось строить империю с нуля.
Но вот чего он не ожидал, так это того, что через два месяца - он уже и забыть об этом успел, - Хром среди ночи придет к Десятому с докладом (возмутительно проигнорировав его, Правую руку, который выдал ей задание и сам, лично ждал отчета), и тот решит разбудить Хаято, потому что... потому что информация, которую принесла Хром, действительно была значимой.
Снаружи Перкосса были целиком в шоколаде, аж тошнило от сладости - с десяток штук детских домов на территории клана, о которых те заботились (отмывали через них деньги), основной источник дохода - подпольные бои людей и животных. По сравнению с многими - не так уж страшно, но внутри красивой картинки было много дерьма - семья занималась работорговлей, если говорить прямо. Выводили детишек и продавали тем, кто больше платил. И баловались евгеникой, экспериментируя с возможностью создавать пламя. Ученая, вроде как, деятельность, только скрытно от общества, а то, понятное дело, их бы тут же начали осаждать недовольные протестанты. Оформлено это было под те самые детские дома, и деток расхватывали что те горячие пирожки. Показатели, надо думать, у заведения зашкаливали. А что потом с этими детьми происходит и куда их девают - это уже не проблемы семьи.
Противная история.
И все бы ничего, если бы Хром с собой не принесла копию папки, от одного названия которой у Хаято волосы встали дыбом.
"Аркобалено".
Перкосса хотели собственными руками создать замену так быстро "повзрослевшим" самым сильным младенцам в мире.
-
-
02.01.2016 в 17:15Тсуна сжимал в кулаке бумаги - он уже не выглядел заспанным, а, скорее ошарашенным. Возмущенным, злым - и не нужно было пламени во лбу, чтобы в глазах читалась вся его решимость.
- Так нельзя, - дрожащим голосом согласился он, отпуская измятые бумаги и вцепляясь уже в стол. - Это нужно прекратить!
- Ты думаешь, это только одна семья, которая занимается такими вещами, а, Тсуна? - поинтересовался Реборн, давно уже подпиравший косяк двери плечом. руки в карманах, на глазах шляпа - он выглядел уже лет на шестнадцать, но Тсуна мог с уверенностью сказать, что никто из них в шестнадцать лет такими угрожающими не выглядел. А еще он ему кого-то неуловимо напоминал.
Реборн прошел в кабинет, закрыл за собой дверь и удобно устроился на широком подоконнике, бессовестно пинком согнав оттуда Гокудеру.
- Это то, о чем говорил Примо. Я уверен, что и в Вонголе есть те, кто занимается не менее ужасными вещами. И в семьях альянса. Ты же помнишь, в начале года пришла информация о кровавой расправе над семьей Форбичи? - Он дождался, пока Тсуна вспомнит и кивнет, и продолжил. - Мы выяснили тогда, что две семьи из альянса не поделили торговлю оружием. В Вонголе много гнилых мест, но я не знаю, сможешь ли ты справиться со всем этим...
Тсуна сжал зубы и впился пальцами в стол еще сильнее, до белых костяшек. Пока он тут с бумажками возится, вокруг гибнут люди! Из-за той грязи, которая происходит под его носом, и, можно сказать, под его покровительством. Но так нельзя!
Он глубоко вздохнул, прикрывая глаза и мысленно считая до пяти, чтобы успокоилась трясучка в коленках. Ему было всего восемнадцать, как уж тут оставаться спокойным и принимать такие решения, не меняясь в лице?
- Гокудера, я хочу попросить тебя собрать Хранителей, - наконец, решился он. - И наверное стоит подумать о разработке какого-нибудь способа их призыва через кольца, наверняка же такое возможно? Потому что обзванивать всех каждый раз сложно. Реборн, поможешь мне разобраться, с чего мы начнем?
- Конечно, босс, - усмехнулся тот из-под шляпы.
Пусть коленки у него и тряслись, но наконец-то его ученик стал потихоньку вести себя, как настоящий босс.
Реборн был доволен.
-
-
02.01.2016 в 18:12С центром следовало быть осторожнее, он охранялся особенно тщательно, и даже Хром не смогла пройти достаточно далеко, а папку взяла в документах сотрудника, которого не без труда выследила.
Без основательной поддержки тут было не обойтись, поэтому, скрепя сердце, Хаято вызвал не только Ямамото (Рёхей после окончания школы вместе с ними поехал в Италию, приобщиться к местной школе бокса, хотя язык он по-прежнему знал отвратительно и половину объяснял на пальцах; впрочем, его эмоциональность как-то помогала ему выживать даже с крошечным словарным запасом), но и Хибари с Мукуро. И то, никто из них не пообещал приехать определенно - Хибари бросил трубку, едва дослушав то, что Хаято ему сказал, Мукуро сделал то же самое, разве что не молча, а с издевательским смешком, - поэтому Хаято до последнего волновался, что они не появятся, и он провалится, не сумев выполнить даже такое простейшее поручение.
Нелегко было это признавать, но нормально общаться с этими двумя у него никак не выходило, и Хаято чувствовал себя несостоятельным в качестве Правой руки. Но и признаться в своих сложностях никому не мог, вдруг бы и остальные начали в нем сомневаться? Нет уж, пусть ему и приходилось сложно, но пока он выкручивался, а значит, и проблемы никакой не было.
Ламбо решением Десятого было решено не брать. Девять лет пацану, а что их там ждет, в том исследовательском центре... Хаято и представить себе не мог.
Вторые Эстранео? Не то, чтобы правда, Хаято о них много знал.
-
-
02.01.2016 в 20:15Сейчас это был он, кто говорил - надо победить Перкосса и спасти детей, прекратить эти ужасы, засунуть всех причастных в Вендикаре на веки вечные. И наверное больше внимания уделять происходящему вокруг, потому что они были не единственные. Не единственные, кто приносил страдания и боль окружающим, прячась под их крылом. Если уж ему досталась Вонгола, даже против его желания, то он хотя бы должен попытаться сделать ее хоть чуточку лучше. Чтобы через пару лет с удовольствием сложить с себя обязательства и наконец-то получить нормальную жизнь.
Эта идея пришла к Тсуне как-то ночью, и так его воодушевила, что он долго метался по комнате с улыбкой до ушей. Вот так-то, вот как он все круто придумал - сейчас побудет Десятым, сделает все, что можно для Вонголы, и помашет им ручкой - пока-пока, я выбрал Одиннадцатого, вот пусть он дальше разгребает, а мне дайте пожить нормально. Идеа была прекрасна, даже Реборн не подкопался бы. Он был Десятым - был. Он сделал все что мог - сделал. А теперь пора и на заслуженную пенсию, как раз в двадцать один - двадцать два самое то.
Но для этого придется постараться (чтобы Реборн не подкопался), поэтому сейчас он и старался.
Мукуро там, наверное, никто не ждал, потому что когда он явился в место сбора Хранителей, смотрели они все на него ну очень нерадостно. Хром даже обиженно как-то - он еще не привык к этому ее взгляду. Не привычно-восторженному, смущенному, а обиженному. Все-таки, сильно он тогда ее задел, забрав кольцо. Хотя девочка должна была понимать, что она - только аватара. Ладно, его все равно не волновало, что он нем думают и как к нему относятся. И все эти "явился все-таки" его ни капельки не задевали. Наоборот, очень приятно было поездить им по нервам. Даже жаль, что Кея не прилетел.
- У меня личные мотивы, - привычно туманно отмахнулся он на "чего это ты приперся?". - Да и не могу же я не посмотреть на то, как Тсунаеши будет пытаться быть боссом, верно?
Тсунаеши от таких слов смутился, плечи опустил - как же так, вдруг и правда не справятся? А Мукуро посмеялся только.
У него действительно были свои, личные счеты с ублюдками, которые ставят эксперименты на детях. С детства, видите ли. Только распространяться он о таком не обирался, вот еще, это слишком личное.