[lerrein]

@темы: My real job is to make you a MAFIA BOSS!, Writing is a socially acceptable form of schizophrenia, closed

Comments

[lerrein]

Под иллюзиями Тумана - все-таки, хоть Хаято Мукуро терпеть не мог, сравнивать его силу с той, что обладала Хром, было сложно, - пробраться в особняк было легко, прямо перед носом охранников прошли, и никто их не заметил. Десятый не хотел лишних жертв, а как отреагируют в центре ("Питомник, - сказала Хром, и голос у нее дрожал, - они называют его питомником"), узнав о вторжении, было не известно. Предполагая худшее - уничтожат все "образцы", а то и спустят их на нарушителей, вот уж чего еще не хватало.
Обычный дом, не считая размера, хотя замок Вонголы побольше был. Обычный дом, и люди - не очень-то похожие на отпетых мафиози. Шли им навстречу и добродушные пухлячки, и молодые парнишки с легкомысленными улыбками, девушки... Хаято смотрел на них и думал, как у них это так выходит, жить на чужих костях и бровью не поводить.
Если бы не судьбоносное предложение Реборна проверить профпригодность Десятого Вонгола - смог бы он так сам, на их месте? Ему тогда на всех было наплевать, хоть дети, хоть взрослые - пусть бы все вокруг сдохли. Им точно также было наплевать на него. Что он, не помнил, как реагировали люди на его драки посреди улицы? Игнорировали. Спешно проходили мимо, а чаще - сворачивали загодя, едва завидев что-то такое. Иногда останавливались, глазели - это кто посмелее. Ржали. Кто-то на телефон снимал. А чтобы помочь, даже если он один против всех был, чтобы хоть копов вызвать, хотя копов ему даром было не надо, - об этом никто не думал.
Всем было на всех наплевать.
Хаято ценил то, что в Десятом не было этого равнодушия. Хоть он и не был храбр, хоть он и не был силен так, сам по себе, без горящего его решимостью пламени предсмертной воли, он даже тогда, в самом начале не оставался в стороне.
Когда Ямамото решил прыгнуть с крыши. Когда на Хаято напал тот очкарик из Кокуё. Он боялся, Хаято знал это, но все равно не игнорировал. Поэтому и Хаято учился этому. Пусть не для всех, вряд ли его... внимания на всех бы хватило. Но и у него появлялись те, на кого Хаято не махнул бы рукой. Даже если бы он пнул их с большим удовольствием. Несколько раз. В лицо.
Путь закончился в подвале, путь в подвале только начался.
Вперед выступила Хром, проходя мимо Мукуро - Хаято обратил внимание, что она словно специально старается не смотреть на него, только перед собой. Она знала местных, могла притворяться нужным.
Им открыли добровольно, впустили в первую комнату, и дверь за ними вдруг резко захлопнулась, а из отверстий в стенах повалил газ. Думать, на чем они прокололись, было некогда - Хаято выстрелил из скалящегося черепа, и волна пламени снесла стену перед ними. Подача газа превратилась вскоре же, но сколько-то они успели вдохнуть. Хоть сестра, конечно, не пожелавшая оставлять Реборна без своей (не такой уж необходимой) помощи, и заявила тут же авторитетно, что это не яд, точнее определить газ и его действие она не могла. Некогда теперь было тратить время на игры, тактику осторожного проникновения меняли на ходу методом Хибари - вырубить всех, а потом разбираться, кто прав, а кто - виноват. Не такая уж и плохая позиция, как оказалось.
Здесь не было места ни честной драке, ни душеспасительным разговорам. Никто не пытался объяснить им, что происходит, не выступал с речами главный босс уровня. Их с остервенением пытались загнать в угол, и не было другого выхода, кроме как отвечать им той же монетой.
Хаято тяжело было фокусироваться на битве, кружило голову, клонило ко сну. Единственное, что радовало его - автофокусировка, на которую он переключил C.I.A., иначе бы и по своим попал.

[hooliefae]

Газ, видимо, непростой был, потому что им всем становилось все хуже и хуже. Одна Бьянки как-то держалась - что уж, иммунитет к ядам и прочим гадостям у нее покруче был. Тсуна, кажется, на одной воле и держался - бой он запомнил смутно, помнил только, как кричал что-то яростно, когда они, кажется, добрались до босса Перкосса. Тот не обладал ни пламенем, ни какими-либо особенными силами - так, парой пистолетов и несколькими гранатами. Тсуна с ним справился - остальные рассредоточились по особняку: кто-то прогибал оставшееся сопротивление, Хром и Гокудера вызволяли детей.
- Ты все равно ничего не изменишь, Вонгола, - плюясь кровью после полученного Икс-Барнера, заливался смехом поверженный дон, силясь подняться с колен. - Вокруг немало сильных семей, и все они хотят иметь свой козырь в рукаве. А за все надо платить, и чужие жизни тут ничего не стоят!
- Ре-Реборн, - задыхаясь от того,как его шатало и от переполняющей, клокочущей внутри ярости, позвал Тсуна, одним ударом отключая побежденного противника. - Ты сможешь связаться с Бермудой? Он нам должен.
- Конечно, - усмехнулся киллер, поправляя шляпу. - Думаю, мы можем договориться с Вендиче о сотрудничестве.
Если уж Тсуна серьезно решил взяться за очищение Вонголы.

Восстанавливались они после этого рейда долго, газ был какой-то новой разработкой Перкосса, а они выступили в качестве подопытных мышей. Неприятно было, конечно. Да еще и выжило из всех этих "экспериментаторов" не так много - Тсуна потом был очень шокирован - как же так, он же старался никого не убивать! Но его Хранители столь милосердны не были. Особенно, некоторые разноглазые, которые с садистским удовольствием мучили исследователей.
С Бермудой и Вендиче действительно удалось договориться, хотя Тсуна вспоминал эти переговоры и вздрагивал, чувствовал, как снова ползет холодок по спине. Да, они когда-то их победили, поэтому и могли просить об услуге - сотрудничать с Вонголой и принимать переданных ею преступников. Но все равно приятного было мало. Тсуну душили галстуки, которые обязательно требовалось надевать на все эти переговоры, а еще он - стыдно сказать - до сих пор не умел их завязывать.За помощью к Гокудере обращаться было стыдно, хотя Тсуна знал, что тот все прекрасно умеет, даже Ямамото учил когда-то. Тсуне с этим помогала Хром, и он был ей крайне благодарен за то, что она делала это молча без всяких "смотрите, Десятый, это же так просто, вы сами легко сумеете!" и "глупый Тсуна, пора бы уже этому научиться". Когда Тсуна учился, у него получалось что-то вроде петли для висельника.
Школа осталась позади, экзамены он, если честно, завалил, но теперь он был умнее и мог воспользоваться хитростью, а именно - пожаловался Гокудере на то, что без аттестата его не примут в колледж, а пересдавать экзамены еще нескоро, вот было бы здорово, если бы Гокудера помог бы ему с этим разобраться... Конечно, у нормального босса это звучало бы скорее как задача - решить проблему, но у него вышло какая-то жалкая просьба. Тсуна вообще себя за нее презирал и корил, и ужасно боялся, что на это скажет Реборн, когда узнает о таком нечестном ходе, аттестат ведь он от запуганного директора получил! Но Реборн только усмехнулся, отметив только, что Тсуна хотя бы стал мыслить, как настоящий босс и решать проблемы руками подчиненных. Правда это, конечно же, не означает, что он даст ему расслабиться в университете. Даже наоборот, проваленная школа означало, что там ему придется потрудиться еще больше.
Большинство Хранителей после окончания школы перебралось в Италию. Гокудера, Ламбо Хром и без того там постоянно торчали, у них в Наиммори ни семьи, ни дома все равно не было. Мукуро мотался между Италией, Японией и другими странами, как перекати-поле, никогда не узнаешь, куда его занесет в следующий раз. Нагоняю упущенное время - насмешливо пояснил он Тсуне, когда тот спросил об этом. Ну, это было его дело - в обычное время ему хватало Хром под боком, чему та была несказанно рада.
Хибари, естественно, остался в Намимори, странно было бы, если бы нет. Что было странно, та кэто то, что там же остался и Рехей, хотя Кеко паковала чемоданы для поступления в Италии - это Тсуну тоже удивило до самых кончиков покрасневших ушей, но он был несказанно этому рад.
- У меня тут бокс, как я это брошу, - отнекивался Рехей и жутко краснел. - Да и должен же кто-то приглядывать за госпожой Савада во имя экстрима! А ты, Савада, пригляди за Кеко, глаз с нее не спускай! Но смотри, ни в какие мафиозные дела... Я имел в виду, в чемпионаты по сумо ее не таскай, понял? А то я экстремально набью тебе лицо!
Кеко смущенно смеялась и обещала брату быть осторожной. Тсуна все еще не умел справляться с собой, когда она на него так смотрела, и кажется, с каждым годом все было только хуже. Сказывалось то, что он в последнее время жил в Италии и в Намимори появлялся крайне редко, а Кеко с каждым его приездом, кажется, все больше хорошела. Волосы отращивать стала, и все так же удивительно улыбалась.
- Я буду скучать по Хару, - вздыхала она в аэропорту, обнимая подругу. Та ревела в три ручья, но что поделать, ее-то ждал Токийский университет, какая ей Италия? Потом, может быть...По крайней мере, Хаяру очень хотела. Как же так, она ведь обещала Тсуне стать его женой! Она с момента их знакомства упорно готовилась к тому, чтобы стать женой босса мафиозной семьи, между прочим!
Тсуна краснел и бледнел, потому что Кеко над этим мило смеялась, и ему казалось, что она была вполне согласна с тем, что Хару это сделает.
- Главное, не опоздай, - предупредила она подругу с улыбкой. - А то пока выучишься, пока приедешь - мало ли что?
- Хахи! - ужаснулась Хару, прикрывая ладошками рот. - Хару постарается! Тсуна, не женись ни на ком!
Тсуна отмахивался что он вообще ни на ком жениться не собирается в ближайшее время и вообще у него там учеба и все такое, и самолет кстати уже скоро, им пора бежать, пока-пока, Хару!
Кеко смеялась всю дорогу, пока он за руку тащил ее к пункту досмотра. Вещей у Кеко было немного, так, чемодан да сумка, и он чувствовал себя настоящим джентльменом, помогая ей с этим.
Кеко поселили в особняке, и Тсуне сразу стало спокойнее жить. Ну в смысле спокойнее-то как раз не стало, ему теперь приходилось тщательно причесываться и одеваться перед тем, как покидать свои апартаменты в особняке (он даже уже как-то привык там жить, все-таки полезно было воспитание Реборна и та огромная толпа, вечно проживавшая у него дома). А то мало ли, будет опять сидеть в помятой футболке, зевая, за завтраком, а Кеко спустится и увидит его таким?!
Зато стало гораздо легче в плане того, что теперь было кому следить за Ламбо, да и при ней Хранители вели себя как-то менее буйно. Даже Гокудера держал себя в руках и ругался вполголоса. Кеко тут явно не хватало.
В то утро, когда он проспал, и ладно бы в университет, так нет, у него была встреча с кем-то- он забыл, с кем, но Гокудера наверняка как обычно положил в кабинете бумаги, где это все было написано, ему главное успеть туда хотя бы за пять минут до встречи и прочитать их, но как тут успеть, когда из той части особняка, где располагались жилые помещения, до кабинетов было бегом бежать добрых десять минут, а у него галстук развязался, Хром нигде не видно, а ботинок слетел по дороге?! Конечно, именно в это утро ему нужно было натолкнуться в коридоре на Кеко, спешащую в университет. Как всегда причесанную, аккуратную - ну как у нее это получалось?!
- Доброе утро, Тсуна, - улыбнулась она, и к его волнениям добавилось еще и застрявшее где-то в горле сердце.
- Д-Доброе, - промямлил он, судорожно дергая галстук и нащупывая пяткой ботинок. - Ты не видела Гокудеру?
Девушка покачала головой, окинула взглядом взъерошенного и запыхавшегося парня и хихикнула в кулачок.
- Тебе помочь? - предложила она и подошла поближе, легко перехватывая галстук пальцами. Тсуна замер и аж дышать забыл как-то, пока Кеко аккуратными ловкими движениями завязывала ему дурацкий галстук. Впрочем, сейчас он таким дурацким и душащим уже не казался.
- Спасибо, - выдохнул он, краснея до кончиков ушей. - Ты мне очень помогла.
- Вот так-то лучше, - улыбнулась Кеко и, еще раз оглядев его, достала из сумочки расческу. - Ты на встречу?
Под руками девушки даже его вихры, кажется, становились послушными, а Тсуне казалось, что это вообще не с ним происходит. Да как так, он же неудачник и вообще?!
- А-ага, - заикаясь, отозвался он. - Опаздываю.
- Беги тогда, - посоветовала Кеко, отстраняясь. - Ой, Тсуна, твой ботинок!
Тсуна на ходу натянул ботинок, еще раз поблагодарил ее и побежал дальше, слыша за спиной переливчатый, звонкий смех. У него сил, кажется, на двадцать переговоров было, чего уж там добежать до кабинета за три минуты?
Так что с приездом Кеко жизнь у него, кажется, начинала налаживаться, тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить!

[lerrein]

В Италии Такеши понравилось сразу, еще когда он во втором классе приехал сюда вместе с Дино, вроде как в гости, вместо отказавшегося тогда Гокудеры. Люди тут были приветливые, улыбчивые, погода не хуже, чем в Японии, а с фруктами, мясом и лучше даже все, чем у них.
В общем, впечатления у него от той поездки остались самые приятные, и когда он после окончания школы ехал туда, то именно о том времени думал, когда лето там, жара, апельсины, пицца... Цветами пахнет одуряюще. Солнце яркое, по улице идешь, улыбаешься, и тебе все тем же отвечают. Специально не вспоминал ни про что другое, хотя другого этого хватало.
Ни про Сквало, которому недавно нашли наконец подходящий трансплант для сердца, и больше всех наверное за него волновался именно он, Такеши, а в Варии шутили и рассматривали каталог гробов ("Думаю, ему с серебряной отделкой подойдет, в тон волос").
Ни про Перкосса, где он, в отличие от остальных как-то умудрился оставаться достаточно в сознании до того как взрывом снесло стену, и он увидел "сердце" того питомника - колбы с детьми, обвитыми проводами, которые как в каком-то фантастическом кино плавали в жидкости и больше были похожи на экспонаты из музея. Такеши вспомнил один такой, труп лошади в формалине. Ему такое искусство не было доступно.
Ни про похороны Девятого. Он лично не был на них, но за пару лет, в которые то и дело приезжал в Италию вместе с Тсуной и Гокудерой, успел узнать этого мужчину, пусть не близко, но все же, больно было прощаться и с ним. Не из-за его собственной смерти, пусть это и звучало наверное излишне жестоко, из-за того, как много эта смерть меняла для всех них.
Ни о чем таком Такеши не думал весь полет, а сошел с трапа, и воспоминания придавили его к земле. Он даже со смехом подумал, что вот, как Энма постарался, расплющит его теперь гравитацией о землю площадки для взлета, но нет, он спокойно дошел до аэропорта, багаж получил, нашел встречающих его - удивился страшно. У Тсуны с Гокудерой, понятное дело, было много дел, так что он и не рассчитывал на большее, чем посланника от семьи.
Он прилетел последним из них, все по дому дела решал - и отца одного оставлять боялся.
Такеши не говорил никому, - зачем? - но после их несбывшегося будущего (не наступившего еще, но сейчас можно было верить, что оно все-таки не сбудется, Бьякуран ведь не таким уж плохим парнем оказался, он-то чувствовал это, пусть и не мог это нормально тому же Хаято объяснить) их отношения с отцом изменились. Ценишь, пока не потеряешь, и там-то, за десять лет вперед от дома, Такеши успел оценить. И столько всего передумал исправить, когда они всех победят и вернутся, что жизни бы не хватило, а справляться пришлось за каникулы между школой и университетом, которые пусть и продлились с апреля по август, а все равно их мало было.
Ну да, он был не из тех типов, которые склонны о своих решениях жалеть. Тот тип спрыгнул с крыши еще на первом году жизни в средней школе, по глупости решив, будто ничто кроме бейсбола не важно. Сейчас бы, встреть Такеши этого типа, вмазал бы ему по лицу со всей силы, не жалея.
Да и отец был не из тех, кто старался подмять детей под свой бок и не отпускать, не давая вдохнуть от щедрой заботы. Он им гордился. Что освоил стиль их семьи, совершенно безукоризненный, сильнейший и непревзойденный. Что завел друзей, настоящих, не чета его привычным приятелям. Что стал мужчиной - и черт бы с тем, что у их ресторанчика не осталось теперь наследника, кто знает, может надоест ему игра в мафию через пару лет, и он вернется, а Такесуши тут как тут. Отец говорил это смеясь, пихал его в бок кулаком, подзуживал. Такеши смеялся в ответ, хотя уже сейчас знал, что игра эта не надоест ему никогда, как не мог ему надоесть бейсбол. Это не игра, это часть его, как рука или нога, и ему обе руки нужны, и обе ноги, ни от одной из них Такеши не собирался отказываться, пусть бы хоть сколько Сквало твердил, что так он успеха никогда не добьется.
Успех - он не в титуле, хотя когда-нибудь Такеши бы обязательно поспорил со Сквало о нем. Он в друзьях, которые рядом, которых он смог защитить - сам, своими силами, своими руками. Он в небе голубом над головой, в апельсинах и пицце, в запахе аэропорта, где смешались десятки десятков стран. Он в улыбке, которую невозможно удержать на губах, сколько бы там чего плохого в прошлом ни было.
Что толку этим прошлым жить?
- Привет, Хром, - он забрал у нее разрисованную табличку, наверняка Ламбо помогал. - А ты чего меня одна ждешь?
- Меня недостаточно? - спросила она ровно, но Такеши почувствовал, как сильно ее этим задел, хотя имел в виду совсем другое.
- Тебя - даже слишком, - сказал он серьезно, - я на такую честь и не надеялся. Ну, пошли? Куда нам, ты на машине?
- Такси, - кивнула Хром, чуть смущенно. Она еще не водила, только училась.
- Ну, тогда пошли, - велел Такеши, подхватывая свой нехитрый багаж - чехол с Шигуре Кинтоки и большую спортивную сумку, в которую как попало упихал все самое важное, складывал он ее в последний момент перед отъездом, никогда не умел собираться заранее.
Свободную руку он протянул Хром, но та проигнорировала жест, пошла впереди него, спина прямая, а руки сцеплены у живота, будто даже сейчас сжимают невидимый трезубец.
Теперь, вернее, пику - трезубец Хром оставила Мукуро. Трезубец и кольцо, и кажется, даже то чувство жизни, которое в ней вначале было, которое Такеши видел в ней после битвы с Бермудой. Она тогда приняла какое-то важное для себя решение, но не было видно, чтобы она к чему-то с этим решением пришла. Сейчас, правда, лучше было, чем раньше - Мукуро уступил ей то, что не нужно было ему самому, место в их семье, в их доме. Только Хром, кажется, вовсе не считала это место своим заслуженно, хотя Такеши поспорил бы насчет этого.
То, что происходило с ней, что он от нее чувствовал, было похоже на того Такеши, который прыгнул с крыши в первом классе средней школы. Ну или хотел прыгнуть и дурацки упал из-за ржавого насквозь заграждения. На того Такеши, которому нынешний вмазал бы по лицу со всей силы.
С Хром бы нынешний Такеши так не сделал.
Но и оставлять ее одну стоять на краю, как не оставили когда-то его самого, не мог.

[hooliefae]

С приездом Кеко многое изменилось не только для Тсуны. Хром, все это время бывшая рядом с ним и чувствовавшая себя очень нужной - да хотя бы с галстуком ему помогать! - теперь была снова отодвинута на вторые роли. Теперь с этим помогала Кеко, и Хром, наблюдая за тем, в каком восторге от этого был босс, даже не могла обижаться на это. Так, завидно немного было, что и Кеко, и Гокудера, и все-все-все члены семьи немножечко нужнее, чем она.
Наверное, это был какой-то дурацкий детский страх, до сих пор не пережитый - снова стать ненужной. Ненужной родителям, ненужной Мукуро, ненужной боссу. Ну, хотя бы Ламбо она была нужна, да и то он все равно больше времени проводил с Кеко - Хром была слишком тихая и скучная.
Она была нужна как боец, как информатор - в этом она уже успела наловчиться. Но ей, наверное, больше нужны были друзья, чем коллеги. И так отчаянно хотелось не сидеть в стороне, стесняясь влиться в беседу, а чтобы и про нее вспоминали.
Делал это постоянно Ямамото, но Хрмо чувствовала, понимала - из жалости, и от этого наверное старалась его оттолкнуть. Он постоянно просил помочь с итальянским, жаловался, что никак все не выучит (а то она не замечает, что у него с языком гораздо лучше, чем у той же Кеко). Постоянно околачивался рядом, то хитро на нее поглядывая, как будто что-то о ней такое узнал, то улыбаясь. Это... раздражало, наверное. Вот Гокудера даже с вечными своими придирками и командным тоном, тот не раздражал, потому что он ее не жалел. А Ямамото - жалел.
И когда на очередное задание босс попросил ее помочь Ямамото, Хром даже, наверное, огорчилась. рассердилась? Возмутилась? Сложно было определить свои эмоции.
Хранитель Дождя как будто и не на задание пошел, анекдоты рассказывал, говорил о том, какой замечательный солнечный день выдался и что им бы после миссия по мороженому бы съесть, Хром, ну улыбнись хоть чуть-чуть! Хром послушно дернула уголки губ вверх и снова принялась озираться - им нужно было вычислить человека, который придет на сделку по перепродаже оружия, а потом его захватить. И то, что Ямамото так легкомысленно к этому относился, ей совсем не нравилось, хоть она и знала уже прекрасно, что это немного напускное. Что Ямамото в любую минуту может стать серьезным.
Все его легкомыслие испарилось, когда вместо того, чтобы быстро сложить оружие и выполнить их требования, противник активировал кольцо и вызвал подмогу - он тут был не один. Они справились, конечно, вот только плечо ему прострелили, потому что он совершенно бездумно и ненужно прикрыл ее.
- Зачем? - хмурила тонкие брови Хром, закусывая губу и бинтуя ему руку. Надо еще иллюзию создать, чтобы не привлекать лишнему внимания.
- Захотелось, - все так же легкомысленно рассмеялся он и заложил руки за голову. А потом отвел глаза и сказал куда-то немножко в пустоту, наверное, по крайней мере - Хром, ты мне нравишься.
Она не сразу поняла, что это он ей, и что вообще такое говорит, и что, серьезно что ли?! Но Ямамото уже снова смотрел на нее (как будто то, что он сказал это в сторону ему чем-то помогло) и чего-то ждал.
Хром покраснела так, что, казалось, дым вот-вот из ушей повалит, и спешно опустила голову, пряча руки между коленок. Бинт так и остался висеть незавязанным.
Такеши так же молча и спокойно его сам себе завязал, поднял и протянул руку ей.
- Все в порядке, - сказал он,улыбаясь, но уже не так легкомысленно. - Извини, не хотел тебя смутить. Это... ну, как бы, ничего не значит.
- Значит, - не согласилась Хром, принимая его руку и поднимаясь. но все так же не смотря на парня. - Ты меня жалеешь?
- Что? - удивился тот, вскинув брови и не спеша отпускать ее руки. - Нет... Ну в смысле конечно, жалею, когда тебе на тяжелые миссии ходить надо, ты же девочка ну и это, не то, чтобы тебе таким заниматься нужно, ха-ха...
Он совсем растерялся и чушь какую-то болтал, не каждый же день вдруг понимаешь что-то такое, да еще и вслух ляпаешь! Вот уж действительно бейсбольный придурок, прав был Гокудера.
- Это хорошо, - Хром медленно выдохнула, перевела дух, подняла на него глаза и улыбнулась. Румянец все еще не сошел с ее щек. - Хорошо.
И судя по тому, что руку она у него отбирать не стала, Такеши можно было на что-то надеяться.
Ну, он же был оптимистом, верно?

[lerrein]

Великий Ламбо был оптимистом тоже. Самым большим оптимистом на свете, самым сильным оптимистом на свете... Часами мог спорить, кричать, плакать и доказывать это всем, пока окружающие не признавали его правоту, но были вещи, которые окружающие никак не хотели признавать - Ламбо ведь вырос уже, все девять лет, целая жизнь позади! Он уже взрослый совсем, правда! У него базука новая есть, и гранаты, и рога, и вообще! Оценки только в школе у него есть плохие, ну, так это не его вина, просто никто его не понимает, вот и все. Дома его понимали, дома он был доволен. Там Кёко была, и Хром вот, и Бьянки, и Тсуна, который играл с ним всегда, когда Ламбо просил правильно - рыдал взахлеб и катался по полу у стола, пока Тсуна не отрывался от бумаг, чтобы обратить на него свое внимание. Правда, кроме Тсуны был еще и Глуподера, вот уж страшный монстр-осьминог, главный босс уровня! Но Ламбо был умный, хитрее его был, знал теперь, как себя при нем вести, чтобы подзатыльников не перепадало. И корчил спине главного босса издевательские рожи, а потом, беззаботно насвистывая, косился в окошко, словно не он тут сейчас ему показывал это все. В общем, главного босса, Ламбо считал, он победил. Еще Ямамото был, с ним, если не в бейсбол играть, тоже весело, а если в бейсбол, то больно очень.
И все в жизни Ламбо здорово было, только самого главного босса в конце игры он победить не мог. Реборн нечестно играл, с читами, он уже старше Ламбо почти в два раза был! А дрался все так же больно. Но если бы он только дрался, это ничего. К этому Ламбо привык, только вот даже сейчас, когда Ламбо был взрослый совсем и все такое, Реборн его до сих пор игнорировал, будто Ламбо маленький до сих пор был. А он - не маленький был, он рос быстро, и волосы короче стриг теперь, всем нравилось очень, все говорили, прямо ангелочек с картинки, даром, что темненький. У Ламбо все зубы молочные выпали (ну, почти все), он писать умел теперь и по-японски, и по-итальянски, и говорил здорово, и вообще, а Реборн его до сих пор игнорировал.
Ну, понятное дело, самого главного босса нельзя было так просто победить, тут нужна была хитрость, тут нужно было все предметы в игре собрать, во все пещеры заглянуть и статы прокачать, и гиар найти. А гиар у него был уже, правда, не такой крутой как раньше, но все равно клевый, колечко и все такое, сверкающее и вообще.
В общем, Ламбо серьезно за кольцо это взялся, но вспомнил вдруг о маме и все такое... Поплакал немного, чуть-чуть совсем, все-таки, он теперь был совсем взрослый, это понятно, а взрослым без мамы жить надо. Ламбо это знал, он с самого детства взрослый был, потом немножко опять маленький, а теперь совсем-совсем взрослый, понятно уже. Нет, мама звонила конечно, ну и видно ее в экране было, но Ламбо-то знал уже, что в экран залезть нельзя и маму обнять, так что он терпел, он терпеливый же был, взрослый, ну и все такое. Поэтому слезы вытер, кольцо - совсем как Тсуна! - зажег, а что дальше, делать не знал, поэтому просто стукнул кулаком в стену... Ну, как И-Пин во дворе всегда делала, с чучелом своим. Ламбо тоже вместе с ней научился немного, не так здорово правда, ну да зачем ему, у него пистолет есть, и гранаты есть, и базука, и вообще, он и без этой фигли-мигли всех на свете сильнее, просто не совсем прокачался пока, вот и все, а там он всем покажет, конечно. Ну вот в общем, стукнул он кулаком в стену, а из нее в другую комнату кусок выпал, трещина пошла, заорал кто-то - страшно, в общем, было, так что Ламбо спрятался под кровать. Это стра-те-ги-чес-ко-е от-ступ-ле-ни-е было, вот, так-то он, конечно, ни капельки не испугался, только чуть-чуть совсем, когда его из-под кровати злой Гокудера белый от штукатурки достал.
- Опять гранатами швырялся? - спросил он гневно, встряхивая Ламбо как котенка за шкирку. - Я тебе говорил, тупая ты корова, нельзя так делать! Говорил?!
- Я-а не гранатами! - Ламбо тут же зарыдал, но ногами-руками не махал, знал, только больше разозлит тогда. - Оно само, я только вот!
Он показал Гокудере кольцо, которое до сих пор горело, и снова заплакал, чтобы тот его ударить не смог, но Гокудера не стал его бить, он Ламбо на ноги поставил, взял за руку и куда-то повел. Ламбо, конечно, все понял сразу, разревелся еще сильнее, дергаться начал, вырываться. Орал, что он больше не будет, никогда-никогда, честное слово, только не надо его выгонять, он хорошим будет, честное слово!
Гокудера привел его в какую-то комнату, большую такую, потолок высоченный, свет яркий, стены белые, огромная такая комната, больше зала для приемов, в котором Ламбо прятаться любил за шторами.
- Окей, Шоджаннер. Площадка сорок восемь, - крикнул Гокудера, прикладывая ко рту ладонь. - Условия - стандарт.
Белая комната пропала, вокруг теперь куча камней была и деревья и все такое - целый лес настоящий, Ламбо даже плакать от удивления перестал.
- Сделай так еще раз, - велел Гокудера, толкая его к камню. - Давай. Кольцо зажги и ударь его.
- Зачем? - тут же сдал назад Ламбо. - Не-е, я так больше делать не буду, я же обещал!
Гокудера хмыкнул, отодвинулся от него, зажег кольцо и рукой двинул камень со всей силы, Ламбо только глаза вытаращить успел. Камень хрупнул. От кулака Гокудеры там осталась изрядная вмятина, крошка просыпалась на зеленую траву.
- Вот, - сказал Гокудера, стряхивая с пальцев пыль. - Хочешь так?
- Да-а?! - неуверенно протянул Ламбо и пальцем потыкал дырку - она была настоящая. - Сумасойти, - выдохнул он восторженно и ткнул камень кулаком.
Было очень больно.
Ламбо упал на траву, вопя и рыдая, пока ему под нос не сунули шуршащую оберткой конфету.
- На, корова.
Конфету Ламбо тут же развернул и в рот сунул, чтобы не отобрали.
- Ты не понял. Вначале - зажигаешь кольцо. Потом - бьешь.
- А как зажигать? - спросил Ламбо, вертя руку с колечком.
- Подумай о том, что тебе больше всего дорого, - помолчав, сказал Гокудера. - То, что никому не отдашь, никогда. Костьми ляжешь, а не отдашь. И представь, что тебе нужно это сделать. Защитить это. Зажжешь кольцо - и сможешь.
Ламбо подумал о мировом господстве.
Кольцо не загорелось.
Ламбо подумал о виноградных конфетах.
Кольцо не загорелось.
О сохранении в новой игре, о базуке, о сверкающем наборе новеньких гранат, о том, как он победит Реборна, станет роботом-трансфермером и улетит на планету сисек.
Кольцо не загорелось.
- О маме, дурак, подумай, - посоветовал Гокудера.
Ламбо подумал.
Кольцо вспыхнуло так, что его ослепило этой вспышкой.
Ламбо неуверенно поднялся с пола, подошел к камню и легонько ткнул его в бок.
По боку поползла трещина, ему было совсем не больно.
- Ого-о, - выдохнул Ламбо восторженно, сверкая глазами, и снова стукнул, посильнее. Трещина расширилась.
- Сможешь его разбить, конфет дам, - сказал Гокудера.
- Много? - уточнил Ламбо тут же.
- На сколько кусков разбить сможешь.
Зря он это, конечно, сказал...

[lerrein]

С тех пор, как Гокудера начал тренировать Ламбо, хотя от него этого никто не ожидал, в особняке стало спокойнее, тише. Разрушения ограничивались в основном тренировочным залом, Ламбо ходил счастливый, с улыбкой от уха до уха, с карманами, набитыми конфетами.
Хорошее время было, спокойное.
Тсуна раскачивался потихоньку на посту босса, они медленно вводили необходимые меры, чтобы изменить альянс. Запреты, наказания... Реборн сказал, сразу, нахрапом, тут поступать нельзя. Для людей это непривычно. Будут воду мутить, семье угрожать, поставят под сомнение позицию Вонголы в альянсе - этого допустить было нельзя, хотя видно было, Тсуна побыстрее хочет со всем справиться. Такеши тоже, пожалуй, хотел. Это... Страшно было, что он в Перкосса увидел. Хорошо, Ламбо не брали с собой. Плохо, что этого Ламбо Такеши представил в такой же колбе, увитого проводами, безжизненую и неподвижную куклу, и совсем голову потерял.
Хуже всего в этой истории было наверное, что босс из мести взорвал хранилище с данными, где хранилась информация об уже выпущенных из "питомника" детях. Где они сейчас? Кто знает, восстановить раскореженные, оплавленные останки жестких дисков даже их техники не смогли. Нечего было восстанавливать.
И такая Перкосса была не одна. Не все, конечно, с детьми работали, это скорее было исключением из правил. Оружие, наркотики, проституция... Столько грязи вокруг, что захлебнуться в ней можно было.
Такеши захлебывался - по ночам.
Потом перестал, когда начал спать не один.
Хром маленькая была, хрупкая, ее тронуть лишний раз страшно было, и уж чего Такеши не ожидал, так это того, что дальше поцелуев она захочет зайти сама. Ей неловко было и страшно, но она тянула его к себе, ближе, и он не сопротивлялся, наоборот, с удовольствием падал - в нее и с ней. И хотя ничего необычного в их близости не было, Такеши чувствовал, как она отличается от всего, что он испытывал прежде до этого.
Поэтому - боялся.
Хром необходим был кто-то рядом, кому она могла бы быть нужной. И она привязывала его к себе, привязывалась сама, но Такеши этого казалось мало. Взаимозависимость - это не то было, к чему он стремился, скорее, наоборот. Это неправильно было, извращенно внутри, затыкать дыру в груди другим человеком. Больно. Страшно. Исчезнет этот человек, и как потом жить, когда он собой эту дыру до размеров вселенной расширил? И он объяснял это Хром, не словами, - намеками, поступками.
Она была целой и без него.
Он был целым и без нее.
Но им в их целости здорово было вместе. Поддерживать друг друга, на миссиях прикрывать, знать, что кто-то подставит плечо, если нужно, но чтобы у тебя и у самого были силы стоять.
У Хром эти силы были, много, она просто забыла о них, запуталась, решила, что единственная возможная близость - как у них было с Мукуро, когда одно тело, одни мысли, одна сила на двоих. Но тогда это было больше тело Мукуро, мысли Мукуро и сила - тоже его. Поэтому, лишившись того, кто столько жил в ней, Хром думала, что она пустая.
Такеши переворашивал ее, встряхивал, заставлял открыть глаза на то, сколько всего в ней было в самой по себе - без Мукуро, без босса, без семьи, просто внутри.
Это сложно было, все, что между ними происходило, поэтому они не говорили об этом никому. Такеши боялся испортить, сломать еще не начавшие распускаться, только готовившиеся еще к этому побеги. Хром... Может, она и сказала кому. Он не спрашивал, не запрещал этого, но этот кто-то, кому бы она не призналась, вел себя тихо и ничем своего знания не выдал. И Такеши, если этот кто-то существовал, был ему благодарен.
Ей.
Потому что если бы Хром об этом какому-то мужчине рассказала, Мукуро тому же, Такеши бы его... У него кулаки непроизвольно сжимались, стоило о таком подумать даже, представить. А если бы действительно узнал о чем-то таком, он и вообразить не мог, как тогда поступил бы.
Но рядом с Хром не было Мукуро, даже его призрака, и Такеши успокаивался. И ждал, когда Хром встанет на ноги достаточно, чтобы понять, что ни в ком не нуждается, чтобы жить, чтобы быть полноценной, счастливой - сама по себе. И когда поймет, что не смотря на это, он ей все равно нужен.
Или не нужен... Но о таком Такеши не хотелось и думать.

[hooliefae]

Кеко была единственной, с кем Хром поделилась своими отношениями. Вернее, она сама узнала - скрывались Хранители хорошо, а она была просто очень проницательна и внимательна. И потом как-то оставшись с Хром наедине как-то невзначай поинтересовалась насчет их отношений с Такеши. Хром покраснела, как помидор, и даже иллюзией не додумалась это скрыть. Конечно, стала отнекиваться, но Кеко ее успокоила, пообещала, что никому не расскажет, а ей, наверное, тяжело ни с кем не делиться ничем. И Хром прорвало тогда, они долго сидели все в той же прачечной, у не включенной машинки, и разговаривали.
И Кеко ей завидовала. Потому что дождаться признаний от Тсуны, наверное, было невозможно. Хотя она знала о его чувствах давным-давно, и, казалось, он тоже давно мог бы понять, что она бы не бросила семью и брата просто ради друзей. Но Тсуна все так же смущался и краснел, как маленький, когда она приносила ему, опять заработавшемуся и забывшему про обед, еду в кабинет, или завязывала галстук, помогала подобрать рубашку под костюм и прочее, прочее. Она уже ко всему этому привыкла, а он - никак.
Ни тогда, ни позже, когда они закончили университет и встал вопрос о том, что же делать дальше.
- Наверное, я вернусь в Японию, - спокойно заметила Кеко после получения диплома.
- К-как?! - ужаснулся Тсуна и едва с кресла не упал. Кеко легко пожала плечами, продолжая поливать цветы в его кабинете - так бы они давно уже погибли, наверное. - Но... а как же...
- А что я буду делать тут? - пожала плечами девушка, не оборачиваясь. - Мне надо думать о будущем, Тсуна. Я же не член твоей семьи, в каком качестве мне продолжать тут жить?
Она обернулась и посмотрела на Тсуну, серьезно так посмотрела. Савада аж воздухом поперхнулся, то краснея, то бледнея. Он так уже привык, что Кеко всегда рядом, всегда помогает, поддерживает... И даже представить, что ее тут не будет, было страшно. Хару приезжала на каникулы в гости, да, он по ней тоже скучал конечно, она была их другом, но это же было совсем другое!
Надо было срочно что-то придумать. Но если с тем, что делать с той или иной семьей, покусившейся на медленно устанавливающийся в альянсе мир, он худо-бедно знал, то как остановить любимую девушку от того, чтобы она уезжала, Десятый понятия не имел. Глупый Тсуна - сказал бы Реборн и был бы прав. А может выстрелил бы в него пулей какой-нибудь, он же так давно уже в него не стрелял, и Тсуна бы что-то сделал.
Кеко до сих пор на него смотрела, ждала - а он не знал, что ответить.
- Но ты можешь оставаться просто так, - предложил наконец он. - Ты же наш друг!
Она рассмеялась, но уже совсем не так легко, как раньше.
- Это не то, чего хотелось бы девушке, - заметила она. - Ладно, извини, не буду тебя мучить своими проблемами, надо еще над этим подумать. Не забудь, пожалуйста, поужинать и посмотри в шкафу костюм, который я подобрала тебе к завтрашней встрече.
Кеко ушла, а Тсуна упал лицом в бумаги на столе и принялся горестно стонать. Глупый, глупый Тсуна! Ничуточки он не вырос - что в четырнадцать идиотом был, что сейчас. Но и не спросишь ни у кого совета - у кого? Реборн понятно что скажет, Ямамото... тот, кажется, вообще не знал, что девушки существуют. Гокудера? Ха, его правая рука о существовании девушек знал, но считал их только помехами. Ну какие из них советчики?

Бьянки заявилась к нему непрошенно, без стука и предупреждения, захлопнула за собой дверь и встала перед ней, сложив руки на груди и внимательно его рассматривая.
- Что? - опасливо спросил Тсунаеши, поднимаясь над бумагами. теоретически, он был ее боссом, но как и с Реборном и с ней, считать их подчиненными у Тсуны не получалось.
- Ничего, - спокойно отозвалась девушка, разглядывая его с каким-то странным интересом. - Вот думаю, как лучше тебя убить - отравить или пристрелить?
- Бьянки... ты что?! - ужаснулся Тсуна, подскакивая на кресле. - Что я сделал?!
- Ты предаешь идею великой любви, - патетично отметила она. - Знаешь, Тсуна, девушка может ждать очень, очень долго - каК, например, я ждала Реборна. Но не целую вечность же! Ты знаешь, что сделает Кеко?
- Что? - тихим от ужаса голосом поинтересовался он.
- Вернется в Намимори и выйдет замуж за этого, как же она его назвала... Мочиду. Знаешь такого?
- Нет! - ужаснулся Десятый, хватаясь за голову и вываливаясь из-за стола. - Только не Мочида!
- Тогда иди и сделай уже что-то глупый Тсуна, - хмыкнул Реборн, тенью проскальзывая в дверь и наставляя на него пистолет.
Тсуне было очень жалко костюм, поэтому дожидаться, пока его учитель выстрелит, он не стал. Вышел из кабинета, нашел Кеко на кухне и, придерживаясь за косяк дрожащими пальцами, чтобы успокоить дрожащие же колени, поинтересовался, не будет ли Кеко с ним встречаться. Как десять лет назад,в се точь-в-точь, только в этот раз она не взвизгнула и убежала, а улыбнулась и села за стол, подпирая подбородок рукой и внимательно на него смотря.
- Знаешь, Тсуна, мы с тобой уже так давно живем как женатая пара, что с предложением встречаться ты как-то припозднился, - рассмеялась она. У него едва колени не подкосились - как же так? Опять нет? Но Кеко продолжила, и в этот раз она улыбалась точно той улыбкой, в которую он когда-то влюбился, в которую влюблялся каждый раз, когда ее видел. - Тебе уже стоило предлагать мне жениться. Но я пока согласна и на то, чтобы быть твоей девушкой.
Первый раз поцеловала она его сама, понимая, что вся его решительность ушла в те слова. Но ничего, Кеко была умной и терпеливой девушкой, к тому же очень понимающей. И если она еще десять лет назад сказала себе, что госпожой Савадой станет не Хару, то отступать от своей цели не собиралась.
А Хару она честно предупреждала - они все-таки были подругами, поэтому быть с ней нечестной Кеко не смогла бы.

[hooliefae]

Известия о скорой свадьбе Савады Тсунаеши дошли и до него - Мукуро только усмехнулся. нашли тоже, чем заниматься - глупостями. Он тут пашет на семью, хотя вообще-то мафию ненавидит и не упустит возможности уничтожить ее изнутри, а они - женятся! Ладно бы, молодые совсем были, гормоны в голову ударяли, так нет, всем уже хорошо за двадцать пять.
Возраст у него вообще больной темой был. Ладно, до двадцати пяти он отрывался - помнил, видел, что в том будущем все эти десять лет провел в Вендикаре, а теперь они появились у него в руках и стоило как следует их потратить, с умом. Учиться ему было неинтересно, не для тех это, кто пять раз прошел круг реинкарнации. Все, что ему было надо, он уже знал. А что не знал - так узнавал, когда возникала необходимость. Это эти все, травоядные, как сказал бы метко Кея, учились, дипломы получали. Савада и то вытянул как-то свою "экономику и управление", самое то, что нужно главе мафиозной семьи чтобы сжигать противников силой своей решимости! Нет, такие мелочи его, Рокудо Мукуро, не интересовали. Как и мелочность человеческих отношений.
Он и всю команду свою разогнал, Франа,например, сдал в Варию, как раз у них Маммон ушла, наконец-то вернув свою изначальную форму. Вот Чикусу и Кена как раз отправил учиться, а то и бегали бы так за ним, дураки, по всему миру колесили со своим преданным "господин Мукуро", кто бы знал, как его это достало! Молодец, Хром, хорошая девочка, и он правильно поступил - сразу себе жизнь нормальную завела, сама решать стала, Мукуро как пересекался с ней в особняке Вонголы, так не узнавал каждый раз. Даже чуть-чуть стыдно, может, было бы - если бы он умел стыдиться. Ну все-таки он слишком ее сильно отрезал, кольцо еще отобрал... Ей-то в голову наверное не приходило, что иного выхода не было, а то так и продолжала бы жить не своей жизнью. Еще и не понимала этого, глупая.
Наверное, конечно, стоило бы как-то помягче, но что поделать, он был экспертом иллюзий, мастером сражений, знатоком оружия и способов ведения битв - и полным профаном в понимании человеческих отношений. Конечно, он это не признавал, это не его слова были, но реальность, увы, говорила об обратном. Даже поразительно, как за ним столько народа увязалось! Хотя, впрочем, он был экспертом в том, чтобы заставлять людей себя ненавидеть.
В любом случае, к двадцати семи он разогнал всех вокруг себя и исправлять это не собирался. Так было хорошо. Он слонялся по делам семьи - Тсунаеши частенько об этом даже и не знал, ну и правильно, нечего в его методы и работу лезть. А ему, Мукуро, просто исключительно интересно было - справится ли Савада с тем, чтобы изменить мафию? Чтобы сделать ее такой, которую не захочется уничтожать? Чтобы без экспериментов над людьми, без откровенной грязи и предательств. Пока у него не то, чтобы сильно получалось,и Мукуро приходилось делать многое самому. Методы у него, конечно, жестокие были, но подумаешь, страх - вот что помогает людям меняться.
Мукуро меняться не хотел, его все устраивало. Постоянная смена мест обитания, обликов, семей, которые он "изучал" изнутри. Параллельно собирал кольца Ада, увиденные тогда в будущем. Задача была не из простых, и пока у него на руках было только два, да еще одно он заслуженно выдал Франу, раз в будущем оно и было у него. лягушонок будет вечно ему должен.
В любом случае, быть гостем на свадьбе Савады он не собирался. И когда тот ему позвонил, Мукуро сразу только рассмеялся в трубку, мол, и не предлагай, Тсунаеши.
- Я не по этому поводу, - устало вздохнул Тсуна. - Просьба есть. Пробьешь одну семью? Хотят в альянс вступить, а сейчас стало слишком много желающих. Изнутри не надо, они маленькие совсем, просто накопаешь информации, я знаю, как ты умеешь.
- А что же милая Хром? - ехидно спросил Мукуро, которому сейчас этим совсем заниматься не хотелось. У него был мини-отпуск на три дня, как раз закончил с одним весьма неприятным семейством, да еще и, как оказалось, косвенно связанным с Эстранео - приятного мало, в общем. Отпуск полагался ему совершенно заслуженно.
- Хром пробивает еще двух, - печально отозвался босс и вздохнул. - Их слишком много стало, желающих.
- Мощь Вонголы растет, - с нарочитым ехидством похвалил его Мукуро. - Молодец, Тсунаеши, так держать. Сделай Вонголу самой сильной семьей, а потом я захвачу твое тело.
- Да-да, обязательно, - устало согласился Тсуна, которому еще пять лет назад надоела эта заезженная фраза про захват его тела. Мукуро только грозился, и это скорее перешло в старую, пусть и недобрую, шутку. - Займись, ладно?
- Ла-адно, босс, - протянул он. - Но через три дня. У меня отпуск. А милое семейство - ты прислал мне данные? - пускай подождет.
У него тут отпуск и личная жизнь, на целых три дня. Все равно дольше ни он не выдерживал, ни его не выдерживали. Да и не надо было, потом опять привыкнет, избавляться придется... И без того неплохо.
А на свадьбу он все-таки заявился, неприглашенным гостем это было делать куда интереснее.

[lerrein]

В первый раз Хаято сделал девушке предложение, когда ему было семнадцать, на утро после того, как он с этой девушкой потерял девственность. Был первый класс старшей школы, начало весны, Девятый был еще жив, Десятый - официально не занял свое место, у них впереди были месяцы, а может и годы, которые надо было потратить на то, чтобы подготовиться к принятию семьи в свои руки, поэтому Хаято позволил себе подумать не о своем долге, не о семье... Хотя, враки это, там все само собой так получилось, не думал он ни о чем.
Вообще, иначе, конечно, было положено. Вначале жениться, потом сексом заниматься и все такое. Только он про это вечером совсем забыл, у него тогда другое в голове было, и если бы Шамал вдруг эти мысли прочитал, то посчитал бы, что вырастил себе достойного преемника.
Достойным преемником Шамала Хаято в кошмаре разве что мог хотеть стать, поэтому как честный итальянец предложил девушке кольцо (достал из тумбочки, в которой коробка с ними лежала). Классное такое кольцо, массивное, тяжелое, с металлической головой ястреба. Даже жаль его, кольцо это стало. Нет, понятно, оно только временная мера, но все равно стало жаль. Кольцо ему больше нравилось, чем девчонка. По глупому, в общем, тогда поступил, только зря перепугал ее - вовсе ему жениться на ней не хотелось, просто так правильно, вроде как, было.
Ну и потом, он ведь скоро будет Правой рукой Десятого уже официально, а у них в Италии статус мужчины имеет значение. Не только правда, семейный, но раз с таким образом жизни потолстеть ему не грозило, и семейного статуса было бы достаточно. А такому как он без этого статуса было и вовсе никуда: полукровка, рожденный вне брака, о чем многие знали, так что это не было секретом; так вот, такой полукровка у них в Италии - это клеймо на всю жизнь. Как бы из-за него вообще не поставили под сомнение Десятого и их семью.
Вот об этом всем Хаято в то утро думал, никакой романтики. Поэтому когда девчонка отказалась и спешно убежала, приговаривая, что он сумасшедший какой-то, Хаято только облегчение почувствовал. Кольцо ему действительно больше нравилось, чем та девчонка, он его потом неделю, не снимая, носил. И заодно выучил важный урок в своей жизни - с девчонками в таких делах никак нельзя торопиться.
Подумал обо всем, об отце, о матери... Даже порадовался снова, что девчонка испугалась. Нет, понятно, что у Хаято такого не будет - неземной любви и тому подобного, не такой он человек, он это хорошо понимал. Но что-то другое, может, было бы, а он - женат.
С тех пор он с этим осторожнее стал, и кольца, конечно, не раздавал кому попало, а потом и вовсе не до того стало - с наследованием, церемониями, обучением... Совсем другое у него было в голове, и если он о девчонках и думал, то замуж больше никого звать не спешил.
Во второй раз Хаято сделал девушке предложение... Он посмотрел на часы. Вот, только что. Почти двенадцать лет спустя, несколько месяцев не подождал до юбилея.
Единственное утешение, что вместо столика в центре зала, романтических свечей, оркестра и торжественного опущения на одно колено, - как эту сцену любят показывать в кино, - он выбрал разговор в отдельном кабинете. И на колено не опускался, и так сидел на них - здесь было принято сидеть на татами на подушках. Поэтому ни зал, ни свечи, ни оркестр не были в курсе его позорнейшего провала.
Когда несостоявшаяся невеста ушла первой, не дождавшись даже, когда ей принесут заказ, Хаято остался в кабинете один, достал сигареты и закурил. Он несколько раз бросал уже - пытался бросить. Недавно снова начал - как чувствовал, что все равно придется.
Коробочку с кольцом он убрал со стола, хотя в этот раз кольца ему было не жаль. Другое жаль было.
Навалилась усталость, опустошение какое-то. Аппетита теперь не было, конечно.
Хаято позвал официанта, попросил заказ отправить в доставку, дал адрес Такеши - это он у них суши любил, да и в этот ресторан именно он притащил их когда-то вместе с Тсуной. Хаято сам не очень-то по ресторанам любил ходить, поэтому и выбрал для приватного разговора этот - в других, которые ему нравились, отдельных кабинетов не было. Правильно сделал, думал он про себя, все верно.
Но, конечно, не все он верно сделал, или даже все - неверно, иначе бы не сидел сейчас один - лежал, подложив под голову подушку, и, подвинув пепельницу, не курил бы сейчас в потолок.
Потом поставил пепельницу на стол и ушел, расплатился он заранее. У него теперь дел хватало, еще и летать приходилось все время - не мог ведь Тсуна лично всех облетать. Хаято тоже не всех своим вниманием одаривал, но в последнее время в альянсе чувствовалось напряжение, медленно накапливавшееся с тех самых пор, когда Десятый серьезно взялся за мафию. Решил напомнить ее членам о настоящем, самом первом значение этого слова. Не всем это нравилось, понятное дело, не всем хотелось терять прибыльный бизнес, если он заходит не только за границы закона, но и морали, человечности хоть какой-то. Уничтожить полностью структуру, создававшуюся веками, за несколько лет было нельзя, это ясно. Если только методом Мукуро действовать - залить весь мир кровью и включить сигнал микроволновки, готово, мол, но Тсуна некогда бы не поступил так, он и сейчас всегда расстраивался, когда нельзя было разобраться миром. И когда виновный вместо камеры в Вендикаре получал деревянный костюм, тоже принимал это близко к сердцу, хотя и понимал наверняка, что вовсе без жертв обойтись будет нельзя. Только понимание ситуации и принятие ее у Тсуны друг с другом часто расходились, достаточно было вспомнить, как долго он не мог смириться с тем, что уже по маковку увяз во всем этом и просто не может бросить дело своих рук незаконченным, свалив на абстрактного Одиннадцатого.
Хаято кашлянул в кулак, скрывая смешок и улыбку. Не любил теперь он ее показывать кому попало, вместе со своим хорошим настроением. Это теперь только для близких было. Правда, и списки близких у него теперь были куда как больше. За эти годы они, Хранители, сблизились между собой как не могли их сблизить общие битвы и школьные уроки. Школа закончилась, здесь вместо плохой оценки можно было получить пулю в лоб, и товарищ, который вовремя от этой пули сумеет тебя оттолкнуть, был незаменим. Даже Ламбо это понимал, ума у него с тех пор, как Хаято за него взялся, порядком прибавилось. Хаято даже... гордость чувствовал. Понимал теперь, что наверное испытывал Реборн по отношению к Тсуне.
На ночь он остался в особняке, чего давно не делал, возился с бумагами, списками, звонил в Японию - она была под контролем не только у Хибари и Рёхея, но и у семьи Шимон, помощи которых Тсуна (тогда еще он для него был Десятым) попросил, понимая, что не может сам со всем справиться. Хаято общался в основном с Адельхейт, она куда как лучше своего босса имела дело с информацией. Отчиталась сухо, что семья Камикудаку была ликвидирована за отказ соблюдать соглашение альянса.
- Выжившие есть? - спросил Хаято, отмечая это в бумагах и покачивая задумчиво остро очиненным карандашом. Камикудаку работали с кем-то, их новый наркотик то и дело показывал нос в Европе, а может наоборот, с ними работали, в любом случае, было бы полезно распросить их, чтобы понять, где искать их друзей на материке.
- Нет, - коротко ответила Адельхейт.
Хаято подавил чертыхнулся, зло посмотрел на нее - на камеру, то есть, Адельхейт, понятное дело, сейчас была в Японии.
- Приказано было сохранить жизнь отказавшимся от сопротивления, - напомнил он мрачно.
- Таких не оказалось.
Хаято закатил глаза - невозможно с ней нормально разговаривать.
- Ясно, - буркнул он. - Бумаги, надеюсь, выжили? Пришлите их в штаб-квартиру.
- Я отправила с ними Райджу, - сказала Адельхейт, заранее предвидевшая этот вопрос, и отключилась.
Хаято стукнул кулаком по столу. Никакой дисциплины, черт возьми! Они там крошат всех в салаты, а кто Тсуне об этом докладывать будет? Но хорошо, что Райджу приедет, можно будет спихнуть на него Ламбо и отдохнуть немного...
Ему нужно было отдохнуть.
И утром, придя в квартиру, лишившуюся всех вещей, не принадлежавших ему, Хаято раскрыл нараспашку все окна, даром, что была еще зима, и, включив по пути музыкальный центр, с ногами улегся на диван, закрывая глаза.
Наверное, курить он так никогда и не бросит с такой жизнью.

[hooliefae]

Юбилей Тсуны отмечали бурно, хотя он очень хотел тихо и по-семейному. Даже уехал с Кеко в Намимори, тихо, сюрпризом. Но сюрприз, как оказалось, приготовили ему. Уже начиная с того, что дома был отец - Йемитсу после того, как передал правление CEDEF Базилю,стал появляться дома гораздо чаще, к счастью Наны. Тсуна до сих пор не мог его простить за то, что он бросил его на все его детство, хоть сейчас и понимал причины этого. Он сам маму бросил, но ту, похоже, все устраивало.
А вот толпа друзей, которая завалилась в дом едва он разуться успел, была совсем неожиданной. Хранители (конечно, без Хибари и Мукуро, которых такие вещи не привлекали), старые друзья, Шимон... Это было неожиданно и, что скрывать, здорово. Когда тебе тридцать лет и лучшие годы, кажется, позади, очень важно знать, что у тебя столько дорогих и близких людей. Хотя, Тсуна все равно старше чем на двадцать пять не выглядел.
- Я экстремально счастлив, - растроганно обнимал его Рехей, и Тсуна хрипел, отрешенно думая, как это забавно - умереть от удушения в свой тридцатилетний юбилей.
Улыбался Энма, серьезно и немного смущенно. А потом, когда уже с поздравлениями было более-менее закончено, и вся толпа расселась по дому (где там только места столько нашлось?!), подошел к Тсуне и вежливо поинтересовался, не будет ли тот против, если Энма женится на Хару. Тсуна вытаращил глаза, подавился шампанским и упал со стула, выделенного имениннику. Может, правда, не только от удивления упал, а от того, что Сасагава-самый-младший умудрился своим мега-экстремальным апперкотом подломить сразу две ножки, Хана чудом успела ребенка из-под свалившегося Тсуны вытянуть.
- На Хару?! - громко переспросил Тсуна, и все тут же к нему повернулись. Сама девушка покраснела и замахала руками.
- Хахи, Энма! Что ты делаешь?! Не надо говорите Тсуне, он расстроится, я ведь ему обещала!
- Поэтому и спрашиваю, - серьезно ответил Энма. Тсуна не стал уточнять, как так вышло - нет, серьезно - как?! Кивнул затравленно, да-да, мол, конечно, вы что, я и думать о том забыл и вообще, женат уже давно, просто... Ну, Энма же видел ее.. костюмы?
- Хару - большая молодец, - согласился тот. - Очень талантливая. Ты же знаешь, что она стала дизайнером одежды?
Тсуна, конечно, не знал -куда ему, когда на юге снова семьи между собой грызлись, одну из компаний Вонголы пытались поглотить конкуренты, а в самой семье нашли мелкого, но предателя? Стыдно ему, конечно, было за то, сколько всего он пропустил, но что поделать?
Хару, которая с детства готовилась стать женой мафиозного босса, ею вскоре после этого и стала. С Шимон они завязались еще крепче, и Тсуна был этому несказанно рад. Энма всячески старался укрепить и усилить свою семью, под пытками Адельхейт, не иначе, но потихоньку у него это получалось. Тсуна только рад был тому, что семья Шимон превращалась в правую руку Вонголы. Раньше о таком, наверное, можно было только мечтать.
И тем удивительнее было понимать, что он сделал это сам, сам добился этого, своими руками, на которых было два кольца: кольцо Вонголы и кольцо Кеко. Подумал бы он тогда, семнадцать лет назад, когда Реборн объявил ему о его мафиозном будущем, что такое возможно? Да, это было очень, очень сложно, но и весело, и интересно, хоть и страшно порой. Кем бы он был, если бы не стал Десятым?
Тсуне не хотелось этого знать. Наверное уж, не тем человеком, который мог спокойно и серьезно разговаривать с Хибари, не вопя от ужаса и убегая куда подальше. Хотя, к тридцати трем бывший глава Дисциплинарного комитета уже не выглядел таким агрессивным монстром. Улыбался много, хоть и пугающе, зато позволил Тсуне придти в гости - да он там бывал-то за все эти годы раза два от силы. Вот, в этот раз был третий, и Тсуна чувствовал себя тут уже спокойно.
- Спасибо, Ната, - кивнул его Хранитель облака девушке, подавшей им чай. Ту Тсуна видел впервые, но спросить, кто она, не решился. Наверное, не дальний человек - чтобы жить в одном доме с Хибари и не раздражать его надо было быть сверхчеловеком. Или его... Тсуна побоялся представить даже, кем. Потому что понятия "Хибари" и "привязанность" у него в голове до сих пор стояли на разных полюсах. Но был рад, наверное. Потому что несмотря на то, что они все были глубоко и прочно повязаны в тяжелой, подчас кровавой работе, они все добились в жизни чего-то помимо этого. Рехей вообще был экстремальным первопроходцем, даже ребенка успел завести. Тсуна еще об этом не задумывался, хотя знал, как меняется лицо Кеко, когда та видит племянника. Просто очень уж не хотелось обременять своего сына или дочь титулом Одиннадцатого. Нет, сначала он придумает что-то, что позволит ему этого избежать. А потом уже можно.
Потом, когда разберется со всеми проблемами, которые по возвращении в Италию навалились на него горой документов в кабинете и усталым Гокудерой со списком тех, с кем надо переговорить срочно и очень срочно. Ладно, сначала разберется, что там за очередной конфликт назрел, а потом подумает,к ак его будущему наследнику не стать Одиннадцатым. Сначала работа, как говорится.